Его удивленный вскрик разносится над лужайкой.

Шарик лопается, и она ощущает облегчение – каждой клеточкой тела. Она опять может дышать, и она глотает воздух, будто в первый раз. И ей страшно. Люси, спотыкаясь, взбегает по ступенькам и тянется было взять его за руку, но тут же отскакивает. Она никогда ни к кому не прикасалась, не в этом теле. Она даже не знает, может ли она к кому-то притронуться. Какой-то инстинкт удерживает ее. Он провалился по пояс и глядит на нее снизу вверх. Лицо его искажено болью.

– Уходи, уходи, – умоляюще произносит он.

Она делает еще шаг назад, руки ее взмывают ко рту, взглядом она просит о прощении. Но она не может узнать собственное лицо под пальцами, будто внутренний жар и гнев сорвали с нее кожу, расплавили ее черты.

– Мне кажется, я не смогу вас вытащить, – говорит она слишком тихо, раздираемая чувством вины и нежеланием подходить ближе к раненому – будто между ним и ею выросла невидимая стена. Он смотрит на нее с ужасом, и она опять отступает назад, поднимая руки:

– Боюсь даже пробовать, вдруг…

От ворот доносятся крики, быстрый топот по лужайке, вниз по склону. Колин и сразу за ним – Джей бегут и кричат:

– Джо! О господи, Джо!

Колин падает на колени у зияющей дыры в крыльце, и они с Джеем с трудом вытаскивают покрытого пылью, раненого мистера Веласкеса.

Порванная одежда, кровь… И Люси странным образом завораживает, как алое пятно расцветает на ткани штанов, расползается у ног Колина на досках крыльца.

– Я пойду… Позову кого-нибудь, – говорит она.

– Зови Мэгги, – бросает Джей, отрывая кусок собственной рубашки и повязывая вокруг ноги мистера Веласкеса.

– Мэгги?

– Медсестра. Погоди. Я с тобой пойду. Ты здесь справишься, Кол?

Колин растерянно кивает и смотрит, как она отступает и начинает спускаться по ступенькам.

– Что произошло, Люси?

– Он провалился, – оторопело отвечает она.

Алая лужа подбирается к ноге Колина, и он отодвигается. Повернувшись обратно к раненому, он тихо произносит:

– Мы тебя починим, Джо.

Люси поворачивается, чтобы идти; ей не дает покоя непонятное чувство вины, которое охватывает ее при воспоминании об ужасе, проявившемся на лице мистера Веласкеса – будто он понял, что вот-вот случится что-то страшное. Рядом Джей уже прокручивает список имен на ярком, красочном экране, как она поняла, телефона.

– Я пойду с тобой, – говорит он.

Сперва Люси приводило в недоумение, когда она видела, как другие старшеклассники сидят, уставясь в экран чего-то, напоминающего маленький телевизор, да еще стучат по нему пальцами. Она в жизни ничего подобного не видела. «Я не отсюда, – думала она. – Я не из сейчас». Она задумывается, что произойдет, если она возьмет один такой телефон и попытается позвонить в город. Звонок тоже отбросит обратно на территорию школы?

Они идут по дорожке обратно в таком темпе, что, хотя Джей на ходу рассказывает Мэгги о ситуации, Люси еле за ним поспевает – ей трудно подстроиться под его неровный шаг. Перед ними расстилается лужайка, такая ровная и зеленая, что кажется ненастоящей. Неужели они войдут в медпункт вместе? Что, если у нее потребуют объяснений, как могло произойти, что совершенно прочное на вид крыльцо вдруг не выдержало веса не очень высокого человека? В первый раз Люси хочется, чтобы земля разверзлась и поглотила ее, девушку без ответов.

Она оборачивается и смотрит назад на Колина, который, склонившись над мистером Веласкесом, что-то негромко ему говорит.

– Почему он так расстроен?

– Ты что, не рассмотрела как следует? – спрашивает Джей с ноткой сарказма в голосе. – Человек в крыльце по грудь. Повсюду кровь.