1. Кто был первым президентом Венесуэлы?

2. Кто был первым президентом США?

3. Кто был первым российским императором?

Обратите внимание. На первый вопрос автоматически выскакивает недоуменное: «Откуда я знаю?» На второй начинается какая-то мыслительная деятельность. Впрочем, и она может закончиться аналогичным вопросом. А на третий вопрос ответ выскакивает сразу.

Что же произошло? Почему еще не вспомнив что-то, мы уже знаем, удастся нам это вспомнить или нет? А все дело в организации памяти.

Мы запоминаем абсолютно все, что видим, слышим или чувствуем. Но…

Подсознание наши воспоминания постоянно тасует. Если оно считает, что какие-то сведения нам больше не нужны, то забрасывает их на самые дальние полки памяти. А вот если что-то может понадобиться, то оно хранится неподалеку.

Вернемся к нашим вопросам. Венесуэла слишком далеко от нас и мало нас трогает. Поэтому даже если мы и узнали когда-то, что Симон Боливар в 1819 году сверг в Венесуэле владычество испанцев и был избран ее президентом, то эти сведения будут закопаны в самом дальнем углу сада нашей памяти. Разве что у завзятых кроссвордистов они будут наготове.

А вот Америка совсем другое дело. Наша жизнь постоянно сравнивается с американской, и мы в курсе всего существенного, что там происходит. И в нашей памяти сохраняются ярлычки для быстрого доступа к этой информации. Поэтому хотя мы и не ведем точный учет ее президентов, но вполне можем вспомнить, что первым президентом был Джордж Вашингтон. И поэтому подсознание сразу и сказало: «Ну-ка, ну-ка. Может и вспомню».

Ну а то, что первым российским императором был Петр Первый, знает любой школьник, поэтому и ответ выскакивает сам собой.

А уж если задать вопрос: «Кто был первым российским президентом?», то ответ выскакивает не дожидаясь окончания вопроса. Мы настолько часто слышали это словосочетание и оно настолько повлияло на нашу жизнь, что подсознание отвечает само, сопровождая ответ кучей эпитетов.

Так что секрет хорошей памяти лежит в том, насколько важно для нас то, что мы хотим запомнить. Все важное в нашей жизни всегда имеет ярлычок в предсознании, который и позволит быстро вытащить это воспоминание.

Как хранятся воспоминания в нашей памяти

Испытуемых просили запомнить фразу: «Намедни приземлился аэроплан». Они ее старательно запоминали. Но когда их просили воспроизвести эту фразу после длительного перерыва, то они говорили: «Самолет сел вчера». То есть они запомнили не фразу. Они запомнили картинку. А потом своими словами эту картинку описали.

Поэтому хранилище памяти можно представить в виде колоды карт. Как только мы видим что-то важное, то берем пустую карточку и рисуем на ней картинку происходящего. А потом кладем ее в общую колоду. А ночью эта колода тасуется так, чтобы вначале шли одни тузы – самые важные события нашей жизни.

А те карты, на которых изображено что-то непонятное, подсознание кидает в отдельную кучу, где все лежит в полном беспорядке. Обычно эту кучу мы называем эзотерикой. Там обычно плавают лохнесские рыбки, бегают снежные туристы и поют бермудские русалки. Эта куча очень яркая и пестрая, но пользоваться ею невозможно.

Но даже те сведения, которыми вполне можно пользоваться, типа закона Кирхгофа, могут претерпевать самые различные трансформации. Если завтра экзамен по электротехнике, то Кирхгоф может лежать в самом начале колоды. Но если им не пользоваться, то каждую ночь Кирхгофа будут перекладывать все дальше и дальше, пока не засунут в какой-нибудь пыльный шкаф. И когда нам вдруг это понадобится, то мы, отчаянно скребя в затылке, пытаясь расшевелить мозги, будем повторять: