Я показала статуям неприличный жест и толкнула деревянную дверь в восточную башню.

В длинном перечне того, что я ненавижу в Кастеле – самом закрытом и пугающем месте города, – лаваторий попадал в первую десятку. Нет, комнаты, предназначенные для особых процедур, были вполне комфортными и даже по-своему роскошными, инквизиция заботилась о своих питомцах. Но мне не нравилась причина, по которой я была вынуждена сюда приходить.

Как будто в Кастеле мало поводов для моей ненависти!

Пока я шла по извивающемуся коридору в лаваторий, мой правый ботинок хлюпал все сильнее. В комнате для переодеваний, где полагалось оставить наряд перед проходом в чаши, топталась Виона. Ее фамилию я не знала, лишь помнила, что девушка приехала из какой-то северной провинции. Короткие и мокрые волосы Вионы торчали слепившимися прядями и делали ее похожей на недовольного ежа.

– Проваливай, – приказала я, привалившись плечом к стене.

Девушка окинула быстрым взглядом мою грязную тренировочную форму и разлохматившуюся косу. Поджала губы.

– Ты не имеешь права меня выгонять, Вэйлинг! Лаваторий – для всех адептов! А я еще даже обсохнуть не успела…

– Проваливай, если не хочешь, чтобы весь Кастел узнал о том, кто таскается в твою комнату по ночам, – бросила я, и голубые глаза Вионы удивленно расширились. Пару секунд она стояла, рассматривая меня с закипающей злостью. И немного – страхом. Потом, подхватив свои вещи, девушка выскочила за дверь.

– Обожаю чужие секреты, – пробормотала я, щелкая задвижкой на створке.

Кстати, хорошо бы и правда узнать, кто посещает эту скромницу. Мой выстрел наугад неожиданно попал в яблочко и сильно испугал девчонку. А чужие секреты лишними не бывают! Правда, узнать что-либо в Кастеле гораздо сложнее, чем в Аннонквирхе. А еще – опаснее. Я уже успела убедиться, что в этом месте царят жестокие законы. Никогда не знаешь, какой силой обладает адепт. И на что он пойдёт, чтобы поставить на место того, кто сует нос в чужие дела.

Втягивая воздух короткими рваными глотками, я тяжело опустилась на широкую лавку и стянула перчатки. Поморщилась – руки дрожали. Впрочем, ноги тоже. Малыш Лю неплохо погонял меня по полю.

«Если вы не можете выжить на тренировке, то какой от вас прок в бою? – раздался в голове ехидный голос преподобной Агамены. – Умрите в грязи, раз не способны победить! Инквизиции не нужны слабаки!»

Снова поморщившись, я стянула грязные ботинки и тугие кожаные брюки, тихо выругалась. Бедро перечеркнула длинная кровавая полоса – гвоздь все-таки достал меня. Разорванные края кожи висели лоскутами и выглядели отвратительно, кровь заливала ногу и хлюпала в обуви. Меня замутило, перед глазами поплыло. Святой Дух, как же больно! Ненавижу инквизицию и ублюдка Лю! Шипя сквозь зубы, я стянула одежду и белье, бросила все на пол. Медленно выпрямилась и снова осмотрела себя. Помимо раны на бедре – синяки, порезы, ссадины. Сбитые костяшки. И вдобавок – на левой руке сломаны три ногтя. На правой – два. И это разозлило даже сильнее всех остальных ушибов.

– Ненавижу!

Говорить вслух, что ненавижу Кастел и всю Святую Инквизицию – не стала. В этом месте и у стен есть уши. А я не хочу провести еще неделю в ледяном остроге. С этим местом я и так познакомилась ближе, чем хотелось бы.

На правой руке багрянцем подмигнул камень. Прозрачный бриллиант, густо покрытый кровью Лю, казался рубином. Я поджала губы, опуская ладонь. Кольцо, помолвка, Дамир. Свадьба.

Слишком много «ненавижу».

Уже привычным жестом дернула серьгу в левом ухе. На золотом колечке висела одинокая прозрачная слеза. Айк. Такой же был у малыша Лю. Такие были у всех адептов, еще не получивших аксельбант инквизитора. Только камни отличались. У новичков – прозрачные, за которые нас именовали стекляшками, у более опытных – фиолетовые или почти красные. Чем багровее оттенок, тем ближе адепт к званию полноправного служителя Святого Воинства. Моя серьга за месяцы обучения даже не порозовела.