К обеду солнце добела раскалило небо, и на открытых участках идти стало невозможно – жар обжигал кожу, жадно слизывая с нее испарину. Я сосредоточилась, понижая температуру своего тела, как нас учили в Аннонквирхе. Вмиг стало легче, жажда отступила. О том, что любые изменения требуют ресурса, – воды и еды, – я пока старалась не думать.

А вот Джема выглядела неважно: ее лицо покраснело, по вискам текли капли пота.

– Мне почему-то не удается снизить температуру, – заметила девушка мой взгляд. – Проклятая яма скверны, верно, блокирует действие браслета…

– Переждем жару в тени здания. Лучше двигаться вечером и ночью, чем сгореть. Без воды на таком пекле мы долго не протянем, – показала я на стену огромной круглой башни. Строение слегка покосилось, но выглядело довольно надежным.

– Не похоже, что тебе жарко, – уронила Ржаник. – Ты даже не вспотела. Твоя нейропанель работает?

– У меня золотая, если помнишь, – со всей возможной небрежностью произнесла я.

– Помню, как забыть, – согласилась Джема. – Значит, твой браслет действует?

– С перебоями, – соврала я.

– Это хорошо, Вэйлинг, – серьезно ответила Джема. – Тогда у тебя есть шанс добраться.

– Шанс есть у нас обеих! – Я сердито пнула кучку черного песка.

Ржаник пожала плечами и пошла к стене, у которой медленно таяла в лучах зенита скудная тень.

Недовольный Юстис преградил ей путь и попытался толкнуть, гневно указывая на дорогу.

– Отойдите, Ваше высочество, – невежливо буркнула я. – Это у вас нет тела, и оно не страдает от жары и жажды! А нам с Джемой надо отдохнуть.

Юстис яростно втянул воздух, его глаза побелели. Топнув ногой, принц снова махнул рукой на горизонт, призывая отправиться в путь. Но здесь, в проклятом городе, его требования вызывали лишь усмешку. А видя, что мы не реагируем, принц внезапно завертелся юлой и на черной песке возникла надпись: «Я приказываю! Немед…»

– Так отправляйтесь. – Я устроилась в остатках тени, привалившись к стене. – Мы вас не держим.

Серая фигура затряслась, сжимая кулаки. Лицо Юстиса исказилось от злости. Он снова топнул ногой и открыл рот, словно собирался заорать. Но, конечно, не исторг ни звука. Судя по бешенным взглядам – принцу очень хотелось нас прибить. Но, к нашему счастью, сделать этого он не мог. Еще раз бессильно и беззвучно распахнув рот, принц выпрямился и, злобно глядя на нас, очень четко и понятно произнес несколько слов. Однозначно нецензурных. А потом развернулся и скрылся за камнями.

– Он вернется, – несколько ошарашенно глядя вслед обругавшему нас высочеству сказала Джема, и я кивнула.

Если бы Юстис мог уйти без нас, он бы это сделал. Но, очевидно, разорванный с плотью Дух опасался оставаться один. Хотя чего ему бояться? Он ведь уже и так… умер.

…взмах черной глефы, сотканной из души разрушителя… блик прокатившегося по стали света и брызги крови…

Снова черное и алое, ставшее единым…

Август.

Имя отозвалось внутри эхом – тоже темным.

И вмиг стало холодно.

Я поежилась, обхватив себя руками. Серебряное кольцо словно кольнуло палец.

Белое солнце медленно катилось по небу, все сильнее раскаляя песок. Даже в тени здания становилось все жарче, да и сама тень стремительно таяла. Джема свернулась на оставшейся узкой полоске, я присела рядом. Юстис вернулся довольно скоро и застыл возле нас, глядя со злобным укором.

Переждав полдень, мы снова выдвинулись в путь. Развалины погибшего Равилона впечатляли. Даже сейчас, спустя десятилетия, столица поражала своими масштабами. Осторожно двигаясь по засыпанным песком улицам, мы не могли не восхищаться величием полуразрушенных зданий. Вернее, тем, что от них осталось. Потому что некоторые строения выглядели чудовищно: черные закопченные стены, оплавленный камень, стены, словно смятые рукой невидимого великана. И все же, присмотревшись, мы замечали красоту этих зданий. Барельефы и мозаику, некогда белоснежные колонны и фрески, монументальные лестницы и мосты, сейчас перекинутые через высохшие русла реки Рирхат, делившей город на западную и восточную части. Когда-то этот город процветал и жил, притягивая к своим стенам тысячи людей со всей Империи. Университеты, музеи, научные центры, виллы и сады, фонтаны и разветвлённая сеть удивительных каналов, снабжающих город водой и берущих свое начало у Инроинского моря. Изящные иглы жилых башен соседствовали с величественными и монументальными строениями дворцов, огромных библиотек, музеев и храмов. Город просвещения, центр экономической, торговой и культурной жизни Империи. Родиться равилонцем – считалось величайшим даром.