Я уже не приказывал, и скверна ударила сильнее, щит расцвел трещинами, и архиепископ до белизны сжала рукоять серпа.

– Если Кассандра вернется, ты будешь для нее чужаком. И это не изменить.

Скверна исчезла, когда я встал. Ударил кулаком в дверь, и гвардейцы распахнули ее, выпуская меня. Аманда привалилась к стене, тяжело дыша, я не стал оборачиваться или прощаться.

***

Некоторое время архиепископ святой Инквизиции Аманда Вэйлинг неподвижно сидела на полу, сверля взглядом железную дверь. Напряжение и страх медленно отпускали скованное тело. Женщина тщательно отмеряла вдохи и выдохи, не позволяя себе повысить допустимые пределы эмоционального равновесия. Ее нейропанель исправно сжигала выплеснутый адреналин, от которого в безумном танце колотилось сердце.

А ведь Аманда готовилась ко встрече с разрушителем, знала, что он придет. И все же разговор выбил ее из колеи. Да какой разговор! Самый настоящий допрос! В котором она показала себя не лучшим образом. Впервые за долгие годы Аманда по-настоящему испугалась. Все-таки увидеть воплощённый ужас доводилось не каждому.

– А ты не так прост, бывший ученик семинарии, – едва слышно прошептала женщина.

И далеко не глуп, к сожалению.

Как легко он сломал ее защиту и как быстро заставил говорить!

Но ничего, и у нее найдутся козыри. А самый главный – знания. Как ни сильна скверна, но сейчас она заключена в живое человеческое тело. И это тело молодого мужчины с минимальной информацией о разрушителях. А еще с огромной слабостью – верой бывшего церковника и его удивительным, непостижимым человеколюбием. Ведь он так и не позволил скверне ударить. Лишь напугал и заточил обратно в своей душе.

И это… поражало.

И хотя Аманда не понимала, как Августу удается держаться за моральные принципы после всего, что с ним случилось, где-то внутри она этим… восхищалась?

Конечно, Август проиграет. Его человечность падет под силой скверны. Так было всегда, такова неизбежность. И когда это случится, Аманде уже ничего не поможет. Но пока Август главней потусторонней хтони, заключенной в его душе, есть смысл бороться.

Пережитый ужас, с которым даже нейропанель не сразу справилась, улегся, оставив в теле неприятную дрожь.

Аманда закрыла глаза, погружаясь в состояние легкого транса, и рядом с фигурой женщины начал формироваться белесый силуэт. Его официальное название – управляемый духовный фантом, но инквизиторы предпочитали иное – демонический консорт. Хотя это определение Аманде не нравилось, но учитывая назначение сущности, такое определение было весьма точным.

Силуэт вытянулся, обретая черты. Создание подобной сущности – сложный процесс, овладеть которым могут лишь инквизиторы высоких рангов и способностей. Сущностей делили на три вида. Первый – самый легкий для воплощения – принимал форму мелкого зверька или птицы. Их использовали для короткого шпионажа. Подслушать или посмотреть то, что не предназначалось для посторонних глаз. Такие духи были крошечными и быстро развеивались. Фантомы второго вида воплощались в тварей покрупнее, могли атаковать или отражать удары в сражении. А вот третьи давались лишь просвещённым адептам и Совершенным. Фантом третьего вида был устойчив и силен. Единожды воплощенный, он принимал форму, которая впоследствии не менялась. И эта форма всегда была непредсказуема. А еще она порой была вовсе нечеловеческой. Ее наставник и учитель, великий кардинал Иваз Фамон, объяснял Аманде, что черты созданной сущности – это воплощение не разума, а тайных сторон души. Архиепископу как-то довелось увидеть фантома самого Иваза – лишь мельком, на долю секунды, но Аманда содрогалась от того воспоминания.