Ему ещё повезло – осы недолго гнались за ним. Хотя парочка успела цапнуть за руки, которыми он то размахивал на бегу, то прикрывал шею. Ошалевший, выбрался он, наконец, на дорогу. Понятно, что вопрос доставки бутербродов отпал сам собой.

«А, ладно… Не пропадёт, – махнул рукой Хоббит, успокаивая свою совесть, – к вечеру придут за ней, как хватятся. Мне вон куда хуже пришлось. Эх, чего не сделаешь ради дружбы!»

Повеселев от этой мысли, Антон припустил в направлении деревни.

Что ж, в чём-то он был прав. Насчёт «хуже пришлось». Потому что оставленная им девочка, ещё не подозревая о коварстве своего приятеля, лежала в это время на траве и смотрела на листья, колышущиеся в тёплом воздухе над её головой. Потом она перевела взгляд с зелени кроны на голубое небо, что казалось рядом и в то же время так далеко. Какое же оно голубое-преголубое сегодня… Ей было хорошо. И никто её не кусал. Правда. Совсем-совсем никто. Но когда её сознание отметило этот факт, Саша крайне удивилась – как так? Всю дорогу допекали, а сейчас, среди болот, и нет никого?

Она приподнялась, села и посмотрела по сторонам. Действительно никого, никаких комаров… И Антона тоже. Кажется, прошло уже немало времени, пока она валялась на траве.

– Ау!.. – крикнула Саша дальним кустам. – Анто-он!

И прислушалась в ожидании ответа.

Но ответа не было. Во всяком случае, от Антона. Только лес зашумел листвой – как-то тревожно, как показалось девочке. И тревожно стало у неё на душе.

– Анто-о-он! – заорала Саша. – Ау-у-у!

Вскочив на ноги, она всматривалась в кусты, окружавшие поляну, и слышала тишину. Потому что никто, ровным счётом никто не отвечал ей. Даже эхо.

– А-а-а!..

Голос сорвался, и девочка закашлялась, чувствуя, как страх поднимается по телу и колет иголочками, и набивает ноги ватой. Саша держалась из последних сил, стараясь не разрыдаться.

А что, если он нарочно молчит – проверяет её реакцию. Стоит ей расплакаться – выскочит из кустов и поднимет на смех.

Саша снова села, на коленки, и стала внимательно рассматривать окружающий лес. Потом опять встала и обошла поляну по периметру, аукая время от времени во все стороны. От волнения она растерялась и даже приблизительно не могла вспомнить, с какой именно стороны они сюда пришли.

– Хватит уже! Выходи! – попробовала Саша взять ситуацию под контроль.

Тут ей показалось, что на том конце поляны что-то промелькнуло сквозь кусты можжевельника, и с криком: «Ага! Я тебя вижу!» она прытко устремилась туда. Однако это «что-то» оказалось резвее, и, добежав, Саша никого уже не обнаружила. Лишь маленькое светло-зелёное пёрышко, застрявшее в можжевеловых иголках, отсвечивало на солнце. Размышляя, что за птица могла его тут оставить, Саша разглядывала куст и заметила на нём тёмно-фиолетовые ягоды-шишечки. Чувство голода давно беспокоило её, и девочка сорвала можжевеловую ягоду и сунула её в рот. Вторую, третью…

Эх! Антон же бутерброды обещал! Ну, хоть бы рюкзак оставил, пока ходит. Этим-то точно не наешься. Да что ж делать, когда ничего другого пока нету…

Прожевав все найденные ягоды, Саша в изнеможении опустилась на траву. В ушах звенело, тело ощущало одновременно и слабость, и лёгкость. Небо вдруг стало из голубого розово-фиолетовым.

«Почему так? – испугалась девочка. – Может, я отравилась? Но я ведь и раньше иногда можжевеловые ягоды жевала…»

На какое-то мгновение ей показалось, что сознание вовсе её покинуло. Но странные ощущения длились лишь пару минут и оставили Сашу, как и пришли, внезапно.

От можжевеловых ягод во рту был сладковатый привкус. И ещё ужасно хотелось пить. Саша побрела вдоль невысокого обрыва, высматривая, где бы спуститься. Конечно, пить болотную воду до сего момента ей и в голову бы не пришло, но сегодня… Все прежние правила пошли в тартарары.