Когда появился Кеччо, толпа взорвалась громкими криками «Браво!», «Отличная работа!» – послышалось со всех сторон. Охватившее толпу возбуждение нарастало с каждой минутой. Люди обезумели. Распиравшая их энергия требовала выхода. Одно слово, и они штурмом взяли бы дворец графа или разнесли бы здание, которое занимали сборщики налогов. Разгоряченная толпа окружила нас, не давая пройти. Бартоломео Моратини протолкался к Кеччо.

– Быстро успокой их, а не то будет поздно.

Кеччо сразу все понял.

– Друзья, – обратился он к окружавшим его горожанам, – позвольте мне пройти и, ради Бога, возвращайтесь к прерванной работе. Позвольте мне пройти!

Толпа расступилась перед ним, освобождая проход, люди по-прежнему кричали, вопили, жестикулировали. Когда мы подошли к воротам дворца д’Орси, Кеччо повернулся ко мне.

– Клянусь Богом, Филиппо, вот она, настоящая жизнь! Эти дни я никогда не забуду!

Толпа довела его до самых дверей и не желала расходиться. Кеччо пришлось появиться на балконе и по клониться, выражая свою признательность. Я видел, что голова у него шла кругом. Он побледнел и ничего не соображал от счастья.

Наконец люди разошлись и мы вернулись в дом. В гостиной Кеччо помимо Маттео и меня присутствовали Бартоломео Моратини с двумя сыновьями, Фабио Олива и Чезаре Нокки, оба родственники Кеччо по материнской линии. Мы не находили себе места и, переполненные волнением, обсуждали только что произошедшие события. Один Бартоломео сохранял сдержанность и спокойствие. Маттео, пребывавший в превосходном настроении, повернулся к нему.

– Почему вы такой молчаливый, мессир Бартоломео? – спросил он. – Вы похожи на скелет на банкете.

– Вопрос очень серьезный, – ответил тот.

– Почему?

– Почему? Святой Боже, ты считаешь, что ничего не произошло?

Мы оборвали разговор и окружили его, словно внезапно прозрели.

– Мы сожгли корабли, – продолжил он, – и должны атаковать… должны!

– О чем ты? – спросил Кеччо.

– Ты думаешь, Джироламо сделает вид, будто ничего не произошло? Ты, должно быть, сошел с ума, Кеччо!

– Скорее да, чем нет, – последовал ответ. – Успех ударил мне в голову. Продолжай.

– Джироламо осталось только одно. Ты публично выступил против него и шел по улицам, как триумфатор, под приветственные крики людей. Они восторженно встретили твое появление на балконе. Джироламо видит в тебе врага, и тебе известно, обезопасить себя от врага можно лишь единственным способом.

– И это?.. – начал Кеччо.

– Смерть! – закончил за него Бартоломео. Мы на мгновение онемели, так что Бартоломео продолжил: – Он не может позволить тебе остаться в живых. Он угрожал тебе раньше, а теперь должен реализовать свои угрозы. Берегись!

– Я знаю, – кивнул Кеччо. – Меч занесен над моей головой. Но он не решится арестовать меня.

– Может, подошлет наемного убийцу. Ты должен выходить из дома только с охраной.

– Я так и делаю и еще ношу кольчугу. Страх перед наемным убийцей преследует меня уже несколько недель. Господи, это ужасно! Я готов встретиться в открытом поединке с любым противником. Храбрости у меня ничуть не меньше, чем у любого другого. Но жить в ожидании удара из-за угла! Клянусь, от этого ожидания нетрудно превратиться в труса! Я не могу обогнуть угол, не подумав, что за ним меня поджидает смерть. Ночью я не могу пройти темным коридором, не опасаясь, что впереди затаился убийца. Я вздрагиваю при каждом звуке, будь то захлопнувшаяся дверь или скрип половицы. По ночам я просыпаюсь с криком, весь в поту. Я этого не вынесу. Что мне делать? Маттео и я переглянулись: нам в голову пришел один и тот же ответ. Заговорил Бартоломео: