Девушка сжалась в комок, закрыв руками голову. «Снаряд» отскочил от её левого локтя и с мелодичным звоном запрыгал по глинобитному полу.

– Даже если нас окончательно обложат, я ещё успею обесчестить тебя и подарить своим ребятам, чтобы они как следует наигрались с тобой!

Пленница побледнела настолько, что её лицо чуть ли не засветилось в полумраке, едва рассеиваемом свечами в нескольких разномастных подсвечниках.

– Сир! – Рон прижал руку к сердцу. – Каковы будут ваши приказания?

– Мабуто!

Огромный негрет тотчас же возник в проёме двери и поклонился, как всегда, скрестив руки на груди.

– Слушаю и повинуюсь, маста капитан!

– Свяжи леди, – Педро кивнул увенчанным изысканной «пирнейкой» подбородком в сторону племянницы губернатора. – И находись при ней с кинжалом и пистолем. Будь готов убить её по моему приказу или при малейшем признаке нашего поражения.

Прежде чем верный негрет успел степенно поклониться и пробормотать своё неизменное «слушаюсь, маста», Педро Эстебан Римейрос порывисто бросился в угол комнаты, нацепил абордажную саблю, сунул за пояс пару заряженных пистолетов и выскочил за дверь своей новой островной резиденции, значительно уступавшей и размерами, и отделкой былому гнезду клана Римейрос в Толалидо.

Сзади донёсся истерический женский вопль, слегка приглушённый хлипкой дверью, но это адмирала в данный момент беспокоило менее всего. У него имелись дела поважнее, чем истерики изнеженной девицы! Вся его флибустьерская империя, едва начав выстраиваться, грозила обрушиться на своего хозяина.

– Рон! Карту острова!

Лейтенант услужливо протянул ему пергаментный свиток с начертанными на нём контурами береговых линий острова и рельефом. Там же были обозначены промеры глубин, линии обороны и прочие стратегически важные сведения.

Педро, обладавший крутым нравом и склонный, подобно знаменитым властителям Восхода, карать приносящих дурные вести гонцов смертью, в очередной раз обрадовался, что сумел побороть свой вспыльчивый характер.

– Здесь и здесь! – Лейтенант дважды ткнул пальцем в карту, обозначая местоположение вражеских кораблей. – Они прочно запирают бухту, не попадая при этом в сектора обстрела наших береговых батарей.

– Пойдём посмотрим!

Адмирал поправил рукояти заткнутых за пояс пистолетов и решительно отправился в сторону выхода из внутренней бухты.

Путь предстоял долгий и нелёгкий.

Остров Фортуна, именно им, Педро Эстебаном, так и прозванный после того самого сражения с двумя фрегатами менее удачливых конкурентов по корсарскому ремеслу, в плане походил на подкову с крайне извилистым проходом. Все остальные стороны этой «подковы» представляли собой высокие обрывистые берега, чрезвычайно затруднительные для любого штурма. Чем, собственно, остров этот капитану Педро и приглянулся. Выдворив с него конкурентов, он начал осваивать территорию, расширив уже построенный бывшими соперниками док, заодно добавив к имеющимся строениям «дворец», отличавшийся от прочих островных деревянных зданий наличием каменных стен и двумя этажами.

Покинув территорию «дворца», адмирал с лейтенантом по тропе, протоптанной сотнями джентльменов удачи, что до них ходили здесь в дозор, проследовали к внешней оконечности островка. Добравшись до скалы, возвышающейся над устьем пролива, где был оборудован наблюдательный пункт, они впились взглядами в открывшуюся картину.

В бледном свете взошедшего ущербного месяца вражеские корабли, находившиеся на некотором удалении от входа в бухту, лежали на неподвижной глади Атлантики как на ладони.