Люка, поскольку он был жителем престижного механико-инженерного блока, обычно не привлекали к дежурствам на КПП, но однажды вечером это все-таки произошло. И именно в тот вечер Гласс припозднилась, возвращаясь домой после занятий с Уэллсом.

– Ты шутишь? – Она подняла голову и поцеловала его в щеку. Вкуса его кожи оказалось достаточно, чтобы ее тело вспыхнуло, как в огне. Губы Гласс заскользили в сторону, поднялись от его подбородка к уху. – Это было самое лучшее решение в моей жизни – нарушить в ту ночь комендантский час. – Он слегка вздрогнул от ее слов, и она улыбнулась.

На Фениксе комендантский час соблюдался не слишком строго, но в тот вечер ее остановили два охранника. Один из них попортил Гласс крови, вначале проверив сканером ее большой палец, а потом привязавшись с неприятными вопросами. Второй охранник в конце концов вступился за нее и настоял на том, чтобы проводить ее остаток пути.

– А лучшее решение в моей жизни – проводить тебя в ту ночь до дому, – пробормотал Люк. – Хотя мне все время хотелось поцеловать тебя, и это было пыткой.

– Ну тогда, наверно, нам лучше наверстать упущенное, – шепнула Гласс.

Ее губы, дразня, шевелились совсем близко от его губ. Их поцелуи становились все более страстными, Люк, положив руку на ее затылок, запустил пальцы ей в волосы. Гласс забралась к нему на колени, ощущая у себя на талии надежные руки, которые не давали ей упасть.

– Я люблю тебя, – прошептал Люк ей на ухо.

Неважно, сколько раз она слышала эти слова, они все равно неизменно вызывали в ней трепет. Гласс отстранилась, чтобы восстановить дыхание, сказала:

– Я тоже тебя люблю, – а потом снова поцеловала его. Ее рука переместилась на талию Люка, туда, где между брючным ремнем и задравшейся рубашкой образовалась полоска голой кожи.

– Нужно сделать паузу, – сказал Люк, нежно отводя ее руку в сторону. В последние несколько недель им все труднее становилось сдерживаться.

– Не хочу, – Гласс с лукавой улыбкой снова потянулась губами к его уху. – И потом, это же мой день рождения.

Люк рассмеялся, а потом, крякнув, поднялся на ноги, продолжая удерживать Гласс в объятиях.

– Поставь меня! – хихикнула Гласс, дрыгая в воздухе ногами. – Что ты делаешь?

Люк сделал несколько шагов к двери:

– Доставляю тебя в Обменник. Попробую махнуть не глядя на девушку, от которой не будет столько неприятностей.

– Эй, – Гласс изобразила негодование и затарабанила кулаками по его груди, – отпусти меня немедленно!

Он отвернулся от двери и спросил:

– Так ты будешь хорошо себя вести?

– Что? Так это я виновата в том, что ты слишком горяч, чтобы убрать от меня свои ручищи?

– Гласс, – предостерегающе сказал он.

– Ладно, я обещаю.

– Хорошо, – Люк вернулся в глубь комнаты и мягко опустил ее на диван. – Потому что мне будет очень стыдно, если я не вручу тебе подарок.

– А что за подарок? – спросила Гласс, усаживаясь.

– Пояс верности, – очень серьезно ответил Люк, – для меня. Я его в Обменнике нашел. Стоит целое состояние, но ради того, чтобы предохранить…

Гласс ударила Люка в грудь, а он рассмеялся, обнял ее и с широкой улыбкой сказал:

– Прости. – Люк полез было в карман и приостановился. – Только я не упаковал, оно без бантика, и все такое…

– Ничего.

Он вытащил из кармана какой-то предмет и протянул его ей на раскрытой ладони. Блестящий золотой медальон.

– Люк, он прекрасен, – прошептала Гласс, потянувшись, чтобы взять подарок. Ее пальцы пробежали по изящным граням вещицы, и глаза девушки расширились: – Это же земная работа!

Люк кивнул.

– Судя по надписи, так и есть. – Он взял медальон из ее рук. – Можно я…