Болезни, дело мрачное, страшное – до появления антибиотиков (в середине двадцатого века) любой грипп с осложнениями, бронхит или воспаление легких смертельны, кого угодно в могилу сведут. Малиновым вареньем да травками луговыми серьезную болячку не вылечишь – это даже Юлька признавала, только легонькую «простуду» с насморком, который, если лечить – пройдет за семь дней, а не лечить – тогда тоже за неделю. Все ж остальное – мрак! И все россказни о здоровых средневековых людях – «а вот в старину были богатыри, ничем не болели» – зловредные антинаучные фейки. Хотя общее впечатление – да, все богатыри кругом! Так это потому, что из десяти детей во младенчестве умирало семь или восемь, оставались самые здоровые, самые приспособленные, да и те, мягко сказать, серьезных болезней не выдерживали, мерли, как мухи. Такой вот естественный отбор!

Еще положение женщин – та еще песня! Тоскливая. Замуж лет в тринадцать, первые роды, затем – рожать каждый год, никто юной супруге «пустой» простаивать не даст, женщина и не человек вовсе, а так, приспособление для рождения детей, для того, чтоб род не прекратился. Полноправные разве что вдовы, как вот Костомара. Ну и боярыни – некоторые, далеко не все… Что поделать, Средние века – суровое, вовсе не женское время, и не надо тут про рыцарские куртуазные романы заливать. Романы – они романы и есть. Для того их и пишут, чтоб дерьмовая жизнь хоть чуть-чуть радостней казалась.

Сплошная волна несчастий, внезапно навалившихся на Ратное, так и не кончилась, наоборот – еще подъезжая к Михайловскому городку, Михайла увидел густые клубы черного дыма, уносимые ветром к реке. Весь снег уже в той стороне стал черным, даже тот, который только что выпал! Что-то горело невдалеке от пристани, на берегу… Мельница? Да нет! Пылала оранжевым пламенем расположенная рядом оружейная мастерская!

– Кузнечик! Черт побери, да что ж это такое делается-то, а?!

Бросив коня в намет, сотник помчался к пристани…

На церковной колокольне уже звонили в колокола, уже суетились, бежали люди – помочь! Пожар часто страшней врага, ведь кругом все из дерева, каменных зданий просто нет. А на избах – тесовые да соломенные крыши, дранка… Горит – будьте нате!

– По-жар! По-жар! По-жар! – кричал народ. Надрывался басовитым набатом колокол. Люди бежали с кадками, тащили лестницы и багры.

Миша стегнул коня:

– Побер-регись! Дор-рогу!

Мастерскую, похоже, уже не спасти, по крайней мере – саму постройку. Что там рядом? Пристань. Амбары, торговые рядки. Гостевой дом. Черт! А если сгорит все? Это ж какие убытки-то, это ж…

– Побер-регись!

Спрыгнув в коня, Михайла бросился к горящему строению… да тут же застыл, охолонул от нестерпимого жара.

По всему периметру уже были расставлены парни-ратники – передавали цепочкою тяжелые кадки с водой, швыряли лопатами снег. Невдалеке точно такая же бригада поливала водой амбары – не дай бог, перекинется огонь. Разгорится, тогда все сожрет – не потушишь.

– Пожар! Пожар! Пожар!

Парнями с лопатами кадками и баграми деловито распоряжался кряжистый полусотник Архип, нынче выпало его дежурство.

– Слева. Слева кидайте! А вы тоже – справа… Багорщики – наготове. Как притушат – вперед… Вот-вот! Пошли уже… Пошли, с Богом!

– Давайте, парни! – кинув, подбодрил Михаил. – Давно горит?

– Говорят, с утра еще изнутри загорелось, – пояснил Архип. – Старая ветошь, видать, тлела и… Никого ж не было – все на похоронах.

– Да, бывает… – согласно кивнув, Миша от души похвалил Архипа за расторопность. Все правильно сделал господин полусотник! Ни у кого не спросясь, принял решение – и немедленно действовал, так, как посчитал нужным. В науке управления это и называется – делегирование полномочий! Ну, не одному же бояричу с дедом да старостой за порядком смотреть?