– Вот я же говорил, что Родьке, где бы пожрать только нужно! – усмехнулся Варун.

 После того, как прибрались и пообедали, был проведён осмотр трофеев, который показал, что в двух ладейных сараях находится два грузовых, с расширенным трюмом суда – струги, загруженные как видно захваченным у купцов товаром. В третьем же стояла красивая остроносая ладья, всеми своими стремительными обводами корпуса показывающая, что это боевое и небольшое судно, рассчитанное на десять-пятнадцать человек команды. Как раз подходящее для быстрого перемещения по рекам.

 Допрос деморализованного пленника показал, что они о разгроме ватаги знали, были на стороже и только ждали подхода судна друга-атамана Гарольда Волосатого, чтобы уйти с ним прочь из этих страшных мест. Да вот как-то тут не сложилось…

 Звали пленного Лапоть, что, в общем-то, полностью соответствовало его облику. Попал он в разбойничью ватагу совершенно случайно, взятый из освобождённых рабичей, что везли булгарские купцы себе с торга. В рабскую же кабалу с его слов он попал по причине не возврата кабального займа хозяину за прошлый посевной материал. Не уродилась рожь у человека –потерял свободу, вот так тут было с этим всё просто.

 В кровавых делах Лапоть поучаствовать не успел, и Варун чувствовал – не врёт недотёпа. Кровь на людях он «видел». Поэтому пленному была обещана жизнь да честный суд в Великом Новгороде, ну а он выложил в ответ всё то, что только знал о ладейном разбое и исправно, затем помогал по хозяйству до прибытия сотни.

Глава 7.Речной разбой.

 Гарольд Волосатый вышагивал по ладье, что ходко шла под парусом по широкой русской реке Пола и хмурился. Не нравился ему этот поход. Слишком много тут было неопределённости и мало места для маневра. Если бы не сам командующий королевским датским флотом и первый морской министр Герхард, что потребовал его безусловного выполнения, в жизни бы не сунулся он в эти узкие речные берега. Нет тут привычного морского простора, солёных брызг и воя свежего ветра в парусах. Не трогает душу скандинава суровая природа русского севера. Но у короля данов тут были свои интересы, и их следовало, безусловно, исполнять. В Восточном (Балтийском) море и на его побережье уже какой год шла ожесточённая тайная война между доминировавшей со времён викингов на Балтике Данией и всё усиливающимся в последнее время Ганзейским союзом.

 Немецкие северные земли с их свободными приморскими городами Любеком, Гамбургом, Ратцебургом и десятками прочих резко усиливались, ведя при этом, активную торговлю друг с другом и с дальними землями. И их уже не устраивала роль Дании как главного властителя, надсмотрщика и душителя всякой свободы на просторах Балтики. Эта тайная война была готова вот-вот вылиться в ожесточённую и явную, и необходимо было срочно собрать все возможные сведенья о том, готов ли вообще Новгород Великий поддержать свою союзницу Ганзу, а если удастся, то и постараться помешать этому, опередив. По большому же счёту нужно было постараться вообще разорвать этот союз. Поэтому, кроме большой денежной суммы, для подкупа новгородских должностных лиц Гарольд оставил своему агенту, купцу Остромиру большой свиток с письменными инструкциями, что и как делать для подрыва отношений союзников. Сам же он приступил к выполнению второй части плана.

Следовало дискредитировать своего противника – этих проклятых немцев, что посмели угрожать владычеству гордых потомков викингов. И нужно было под видом ганзейских пиратов совершить как можно больше кровавых злодейств во внутренних водах Великого Новгорода, посеяв тем самым раздор между союзниками. Поэтому и шли под парусом две боевые речные ладьи, а на день впереди них двигались два судна купцов, торгующих оружием и металлом. Вот они и должны были стать первой жертвой нападения пиратов. Товар же у них с удовольствием был готов принять агент дана, тот самый купец Остромир, платя при этом звонкой монетой или же ценящимися в Европе мехами.