— Ты зачем? Тебе нельзя же, — сразу высказался он. — На зиму Малиссу обычно принимали в дом в городе. Да и сейчас, только сообщи, что пора — все будут предлагать выбрать именно их дом.

Фарид давно перешёл на ты, наши отношения были странными. Он вроде как взялся меня опекать, а я и не была против, привыкнув, что он постоянно рядом. Можно сказать, я доверила ему себя и моего неродившегося ребенка. Об отцах младенца я старалась вообще не вспоминать. Фарид рассказал о том, что все Нираты живут в триумвирате, практически с рождения зная, кто в нём будет. С юношества мужчины распределяют роли, выбирая, кто будет главенствующим Альфой, кто станет Бетой, а кто — опекаемым всеми, младшим.

«Кем был ты?» — однажды спросила я.

— Бетой, — с горечью ещё не забытой потери, произнес он.

«Значит, я твой младший, — сказала я, пытаясь, как могла, поддержать его, — а потом будет ещё и третий, когда родится малыш. Мы тоже станем триумвиратом!»

Фарид посмотрел на меня странным взглядом, и кивнул.

Месяц пролетел незаметно, проходя в заготовках и лечении Ниратов из города, поток которых и не думал уменьшаться.

Наши отношения с Фаридом развивались, но скорей в сторону дружбы. По крайней мере, я так считала. Со временем понимала, что нуждалась в нем все больше и больше. Теперь я стала бояться остаться одна, ждала его, всегда с волнением заранее чувствуя, что он уже идёт ко мне.

Фарид

Она называла себя странным именем Лина, по буквам нарисовав на листе, я долго привыкал к нему, все, порываясь назвать ее Малиссой. Наше общение быстро переросло в доверие: она научилась доверять мне себя, а я научился чувствовать ее волнение, когда задерживался в городе, словно Лина — одна из моего триумвирата.

Но, к сожалению, я не видел в ее глазах влечения ко мне, как к мужчине, хотя лечение уже было почти закончено. Я не знал, как ей сказать о своих чувствах, потому закрылся в душе, боялся напугать. Ведь у нас принято, чтобы первый шаг делала женщина. Она должна дать мужчине разрешение на ухаживание.

****

Солнце сменилось дождями, и однажды утром Фарид пришел не один.

— Тебе нужно собраться и переехать в более теплое жилище, — сказал он. — Одна из женщин, готова принять тебя у себя дома на всю зиму.

Услышав эти слова и посмотрев на женщину, отрицательно мотнула головой и, закутавшись в теплую шаль, ушла в домик, поближе к очагу.

— Прости, но уже пора, — он зашёл следом за мной, — холода с каждым днём всё сильнее.

— К тебе можно? — прошептала я, изо всех сил напрягая связки. Совсем недавно я пошла на поправку и начала говорить, но пока мало, односложно и шепотом.

— Можно, но только если ты разрешишь мне ухаживать за тобой, иначе это будет нарушение закона, — ответил Фарид.

— Я должна дать его? — испуганно замерла. А готова ли я на это?! Да и зачем я ему, беременная чужим ребенком. Не заметила, как начала передавать ему свои мысли, через руку, которую схватила в панике.

— Ты не можешь не нравиться, — тепло улыбнулся Фарид. — Ты очень красивая, а твой ребенок — это чудо, данное мне за потерю триумвирата. Я ведь не полноценен…

Он поднял на меня глаза с оттенком грусти:

— Вопрос в другом: нужен ли я тебе такой? Ведь ты можешь выбрать лучших из свободных.

— Никто, только ты! — поспешила уверить я. И внезапно испугалась, что он оставит меня, и я опять останусь одна.

— Ты должна сказать при свидетелях, что даёшь мне дозволение ухаживать за тобой.

— Скажу, — кивнула, поднимаясь, и повела его на улицу к стоящей там женщине.

— Разрешаю ухаживать, — сказала из последних сил, совсем теряя голос. Столько говорить с непривычки тяжело.