– Вообще-то нет.

– Это потому, что у нее нет личного дела. По крайней мере, такого, к которому у вас имелся бы доступ. Она работала на меня. Ожидалось, что вчера она вернется в гору поздно ночью после выполнения задания. Но она так и не появилась.

– Кем она на вас работала? Шпионкой?

– У меня есть ряд людей, работающих в городе среди жителей. Это единственный способ держать руку на истинном пульсе Заплутавших Сосен.

– Сколько здесь таких людей?

– Неважно. – Пилчер похлопал Итана по ноге. – Не смотрите так оскорбленно, мой мальчик. Вы – один из них. Одевайтесь, спускайтесь, и продолжим обсуждать это за кофе.

В чистой, недавно накрахмаленной форме шерифа Итан спустился вниз, в запах варящегося кофе, и уселся на табурет возле стола посередине кухни. Пилчер вытащил из кофеварки варочный сосуд и налил кофе в пару керамических кружек.

– Вы пьете черный, верно?

– Да.

Пилчер принес кружки и поставил на кухонный стол.

– На мой стол нынче утром лег рапорт наблюдателя, – сказал он.

– И кто был объектом наблюдения?

– Вы.

– Я?

– Ваш маленький взрыв ярости на втором этаже этого дома привлек вчера внимание одного из моих аналитиков. – Пилчер показал средний палец.

– И вам об этом доложили?

– Мне докладывают всякий раз, когда кто-то делает нечто странное.

– Думаете, это странно – злиться, что ваши соглядатаи подсматривают за мной, когда я в постели с женой?

– Наблюдать за интимными моментами строго запрещено. Вы это знаете.

– Единственный способ, каким аналитик мог узнать, что интимный момент закончился, – это наблюдать за нами во время интимного момента. Верно?

– Вы дали понять, что там камера.

– Тереза этого не видела.

– А если бы увидела?

– Думаете, хоть кто-то, пробывший в городе дольше пятнадцати минут, не знает, что находится под постоянным наблюдением?

– Мне плевать, что они там знают или подозревают, пока они держат это при себе. И пока не нарушают правила. А в правила входит и мысли не допускать о камерах.

– Вы знаете, как трудно трахать жену с камерой над кроватью?

– Мне плевать.

– Дэвид…

– Это против правил, и вы это знаете.

Впервые в словах Пилчера прозвучал гнев.

– Прекрасно.

– Скажите, что этого больше не повторится, Итан.

– Этого больше не повторится. Но никогда не позволяйте мне выяснить, за чем наблюдают ваши аналитики. Или я оставлю их там, где найду.

Бёрк сделал большой глоток горячей жидкости, которая обожгла ему горло.

– Как вы себя чувствуете, Итан? Вы какой-то раздражительный.

– Паршиво я себя чувствую.

– Первым делом мы отвезем вас в больницу.

– Когда я в прошлый раз был в вашей больнице, все пытались меня убить. Думаю, на этот раз я перетерплю на ногах.

– Да как хотите.

Пилчер отпил глоточек кофе и скорчил гримасу.

– Не слишком плохо, но иногда я мог бы убить за то, чтобы сидеть во внешнем мире в кафе европейского города и пить настоящий эспрессо.

– Бросьте, вам это нравится.

– Что нравится, Итан?

– То, что вы тут создали.

– Конечно, ведь это дело всей моей жизни. Что не означает, будто я не скучаю до сих пор по некоторым сторонам старого мира.

Они выпили кофе, и Итану слегка полегчало.

Пилчер наконец сказал:

– Она была хорошей женщиной. Поразительной женщиной.

– Как ее звали?

– Алисса.

– Вы не знали, где она, пока я вам не сказал. Значит ли это, что ей не вживляли чип?

– Мы позволили ей его вынуть.

– Наверное, вы доверяли ей.

– Безоговорочно. Помните группу, о которой я вам рассказывал?

– Скитальцы?

– Я послал Алиссу, чтобы она к ним внедрилась. Эти люди… Все они ухитрились вытащить свои чипы. Они встречаются по ночам. Мы не знаем, где именно. Не знаем, сколько их. Не знаем, как они друг с другом общаются. Я не мог послать ее туда с микрочипом – ее бы сразу убили.