Нахожу старенький внедорожник и мельтешащего у него хаски. Соседа вижу не сразу.

— Ты что наплёл своему сменщику, а?! — иду в атаку, не видя противника.

Заглядываю в салон машины.

— Что не так? — доносится со стороны багажника. — Спас пацану жизнь. Да и тебе тоже. Ты хоть знала, что он чайлдфри?

Кто? Что?! Да какая разница, кто он! Это не его ума дело! Это не его жизнь и не его отношения!

— Удочки поможешь занести?— веселится он, закрывая багажник и впиваясь в меня насмешливым взглядом.

— Ну ты и козёл, Молотов! Ты же мне всю жизнь сломал…

Зелёные глаза самодовольно щурятся, а их обладатель крутит пальцем у виска:

— Рехнулась? Думала облапошить парня, залететь от него и подцепить на крючок, а я молчать должен был? Ты у него спрашивала, нужен ли ему ребёнок?

— Ты когда таким благодетелем стать успел?! — реву я, бессильно сжимая и разжимая кулаки.

16. Глава 16

Телефон. Бар. Олька. Музыка. Клуб. Какие-то парни. Горячие коктейли. Влад. Сцена. Микрофон. Сосед. Такси.

Чёрт… Как же раскалывается голова.

По ощущениям во рту кирпич. Пытаюсь его проглотить, с трудом разделяя веки. В глазах будто пригоршню песка бросили — печёт и режет до одури. Слёзы тут же выступают.

— Папенька родненький… — хриплю голосом заядлого курильщика, пытаясь встать.

А встать-то не получается!

Виски невероятно давит. Затылок отзывается тупой болью, пульсирующей где-то в подкорке. Рука шевелится только левая.

В районе солнечного сплетения будто огненный, пульсирующий кокон образовался. Волна от него поднимается вверх по пищеводу и толкает вставший в горле… кирпич.

Какой ужас.

Зрение понемногу приходит в норму. Тишина разбавляется странным шкрябающим звуком.

Это не моя квартира! Это не моя волосатая рука вжимает меня в матрас!

Где я?

Господи, только не это.

Откуда здесь хаски?

Какова вероятность, что я нашла в клубе ещё одного хозяина собаки этой породы?

Да нет же! Нет!

Медленно-медленно поворачиваю голову вбок и накрываю свободной рукой открывшийся в беззвучном крике рот. Молотов! В моей… в своей постели. Голый! А я… И я!!!

Перестаю мысленно кричать и ползу в сторону. Гипнотизирую расслабленное лицо соседа, будто это может как-то минимизировать шум от моего побега. Рука скользит по моей талии, пока я подбираюсь к заветному краю. Бережно, почти нежно придерживаю мужскую кисть и скатываюсь с…

Папенька родненький, это же даже не постель. Матрас. Хрень какая-то надувная…

Господи, за что мне такой позор?! В жизни больше капли в рот спиртного не возьму. Дай только, боже, незаметно отсюда выбраться и забыть всё, как страшный сон! Пожалуйста! Пожалуйста!!!

Не реветь. Только не реветь, Евтюхова! По графику истерика после побега.

Позорище…

Встаю на четвереньки и ползу к алеющему клочку ткани. Платье найдено. Бюстгальтер тоже… Туфля…

Где вторая? Где вторая туфля?!

Стоять! А труселя? Труселя-то мои где?

Стыдобища…

Всё, официально — это худший день в моей жизни. Если я переживу его, значит, я всё сумею, всё смогу и больше никакие проблемы мне нипочём.

…выбраться бы ещё.

Осторожно, превозмогая головную боль и тошноту, я тихонечко одеваюсь и встаю на ноги, бегло осматривая огромную и пустую комнату.

Лучше бы не смотрела.

Шкаф. Плазма. Тумбочка. Собачья лежанка. Молотов…

Затошнило ещё сильнее.

Стою я, распрекрасная, с одной туфлёй в руке, в платье, без труселей, и готова разреветься от бессилия и собственной тупости. Мухтар, зараза, цокает своими когтями так громко, что охота зажать уши руками.

— Тихо. — шиплю на пса, понемногу беря себя в руки.

Не раскисать. Не раскисать!

Пробираюсь на цыпочках в коридор и нахожу ещё одну туфлю. Подхватываю и её, выглядывая из коридора в комнату, откуда только что сбежала.