Коридор оказался пустым, свободным и каким-то грустным. В это время года темнеет всё ещё рано, и вечерние сумерки уже успели окутать и без того мало освещённое здание Дворца бракосочетаний.

– И куда ты теперь? – протирая свои очки, спросил Денис.

– Домой, – с облегчением вздохнула я. – У меня ведь есть квартира мамы.

– Всё-таки мне кажется, что мы поторопились с разводом, – Денис снизал плечами, виновато уставивись в пол.

– Наоборот. Мы поторопились тогда, когда связали себя узами брака в семнадцатилетнем возрасте. Мы поторопились тогда, когда приняли решение, что будем жить с твоей мамой. В конце концов, мы поторопились тогда, когда решили, что заграничная стажировка мне, молодому специалисту совсем не нужна. Мне продолжать? – запыхаясь, я быстро спускалась по мраморным ступенькам и пыталась объяснить уже бывшему мужу, что мы всё сделали правильно.

– Нет. Не нужно. Но пойми, я же… – он учтиво открыл мне дверь, выпуская на промозглый холодный воздух.

– Что – ты? Ну, вот что – ты? – я обернулась к нему и с возмущением взглянула в глубину его серых глаз, стараясь отыскать ответ на вопрос.

– Я всё ещё лю…

– Денис, дорогой мой! – резко остановилась и тяжело вздохнула. – Ещё раз…

Но экс-супруг так и остался стоять у двери, удивлённо разглядывая мой силуэт. Он хотел сказать о самом главном, но я не позволила. Он всё ещё надеялся меня вернуть, но уже поздно. Он верил в то, что нас ещё всё возможно, но этого не будет. И сейчас, когда Денис попытался вновь сказать о своих чувствах, в наш разговор вмешалась давно известная мне женщина…

– Мама? Что ты тут делаешь?

– Деничка, я принесла тебе шарф. На улице так холодно, а ты только недавно переболел ангиной, – на всех парах подбежала свекровь. На ней было надето поеденное молью серое пальто и яркий розовый берет со смешным помпончиком. Весь её вид, её гордая осанка, манера держаться и правильно говорить, указывали на то, что в ней текла кровь истинных аристократов.

– Мама! Какой шарф? Какая ангина? – Денис быстро подбежал к ошарашенной его реакцией женщине и схватил её под руку, совсем забывая обо мне. Стоя немного поодаль от этой неразлучной парочки, я наблюдала за весёлой семейной сценой.

– Деничка, но ты же можешь снова простудиться! – сердобольная мама достала из пакета широкий вязаный шарф и протянула его сыну.

– Зоя Эдуардовна, у вашего Денички уже седина на волосах, а вы всё за ним бегаете. Деничка то, Деничка это… – не выдержав этого цирка, я подошла к мужу. Бывшему... Надо привыкать уже к новому статусу.

– Вот будут у тебя свои дети, тогда и поймёшь меня, – отмахнувшись, буркнула Зоя Эдуардовна, – впрочем, у такой вертихвостки, как ты, они вряд ли будут.

– Мама! – Денис тотчас одёрнул мать, а я лишь улыбнулась, пряча свои замёрзшие уши под широким меховым капюшоном пальто.

– Я уже двадцать сем лет твоя мать! И не смей перебивать меня! – назойливая свекровь быстро натянула на шею сына шарф и начала заматывать его вокруг ворота пальто, словно на египетской мумии.

– Ты зачем сюда пришла? – он наконец вырвался из её хватки.

– Как – зачем? Сегодня ведь такой день! Такой день! Я с утра испекла яблочный пирог! Подумала, что мы можем посидеть, отметить ваш развод, как в старые добрые времена, по-семейному. – Зоя Эдуардовна протянула ещё один пакет, указывая на принесённую стряпню.

Денис быстро наклонился над ним и засунул туда нос.

– Мам, пахнет вкусно.

– Я знала, что тебе понравится, сынок, – женщина ласково дотронулась до его щеки и улыбнулась.

– Твой яблочный пирог не может не понравиться, – пролепетал он и, развернувшись ко мне, нахально предложил: – Может, действительно отметим?