– Вот оно, – гордо сказала я, подняла направление и показала, чтобы отпали последние сомнения в том, что я не просто так на него свалилась.

– На курсы медсестер? У нас такие есть? – удивился он.

– Меня же направили, – пояснила я.

А потом подумала: вдруг эти курсы настолько секретные, что у него нет допуска, а я разглашаю имперскую тайну? Оправдывало меня только то, что подписку о неразглашении я не давала, и никто меня не предупреждал, что можно говорить, а что нельзя.

Тем временем телепортист потыкал в артефакт связи, маскирующийся под очень древнюю модель, и сказал:

– Телепортационная, у меня здесь фьорда выпала с направлением на какие-то курсы медсестер. Куда ее?

Я подняла отлетевшую туфлю и, сжав зубы, натянула на ногу. Нужно прилично выглядеть, как бы мучительно больно это ни было. Чемодан я тоже поставила аккуратно. Жаль, здесь нет зеркала, чтобы посмотреть, как я выгляжу. Достаточно ли хорошо, чтобы произвести нужное впечатление на ответственного за курсы?

– Фьорда, подождите в коридоре, – сказал лейтенант после завершения разговора. – За вами скоро придут.

Вышел он вместе со мной, приложил руку к захлопнувшейся двери и удалился. Коридор был узкий и темный. Стульев не было, поэтому я присела на чемодан. Хуже ему уже не будет, а стоять неизвестно сколько не хотелось. Поскольку никого не было видно, я украдкой почти полностью вытащила ноги из туфель, но так, чтобы надеть сразу, как кто-то появится. Я прислонилась к стене спиной и стала ждать. Было тихо, приглушенный свет не бил по глазам, но я все равно их прикрыла, представляя, какое блестящее будущее меня ожидает после этих курсов. Как бабушка будет мной гордиться и как…

– Фьорда, это вас прислали на курсы медсестер?

Резкий женский голос вывел меня из состояния счастливой мечтательности.

Я открыла глаза. Ко мне склонилась фьордина лет пятидесяти, сухопарая, с вытянутым недовольным лицом. Формы на ней не было, а не слишком новое платье строгого фасона не позволяло определить, кем она работает. Но я все же торопливо встала, почти не поморщившись при попадании в свои ужасные туфли, и ответила:

– Да, меня!

Я протянула направление, которое не выпускала из рук. А то потеряешь и в тюрьму попадешь по обвинению в военном шпионаже и проникновении в закрытую зону.

Фьордина неохотно взяла бумагу и начала пристально изучать. Раньше мне казалось, что в армии проводить проверку должны артефактами, но, наверное, в возрасте этой дамы и с ее опытом лишние устройства не нужны.

– Какому идиоту это пришло в голову? – прошипела она, почти не разжимая зубы. – С вашим уровнем Дара – в медсестры?

– Он недостаточно высокий?

Я расстроилась. Меня не возьмут, придется с позором возвращаться к родным, которых я уже обрадовала. Бабушка скажет, что я опозорила семью. И замуж не вышла, и Империи оказалась не нужна.

– Он у вас слишком высокий, – отрезала фьордина. – Нужно было в объявлении поставить ограничение на сорок пунктов. К чему медсестре больше? Почему вы не в Академии, вам там самое место?

Вопрос болезненный. Не объяснять же всем подряд, что бабушка отпустила бы меня, только если бы мы смогли купить приличную одежду? Не такую, в которой семью Кихано только позорить.

– Так получилось.

Я опустила глаза в пол, не желая, чтобы фьордина догадалась о причине.

– Боги, да зачем я спрашиваю? – устало сказала она. – Почему-то многие наши аристократы до сих пор уверены, что дочерям образование не нужно. Найдут жениха и считают, что этого достаточно. Впрочем, вас же отправили на курсы?

– Меня не отправляли, – пояснила я. – Я сама.