— Это мне?

— Да, угощайся…

— Я сладкого не ем,— с сожалением поморщила тонким носиком она, а потом немного сникла в кресле.— Но выглядит чертовски аппетитно!

— Он диетический,— схитрила Ульяна, видя, как Маевской хочется попробовать пирог, но та зачем-то держит себя в ежовых рукавицах.

— Ну тогда,— деловито выпрямилась Рината и приободрилась,— один маленький кусочек не повредит.

Ульяна беззвучно засмеялась и признательно кивнула:

— Пойду осваиваться… Приятного аппетита!

— Будут вопросы, обязательно звони, во всем разберемся.

***

Ульяна расположилась за своим столом, немного огорчилась, что он не у окна, но, взяв рабочий планшет, включив компьютер, почувствовала себя на своем месте. Неподдельная открытость и дружелюбие нового начальства воодушевили и сгладили такую мелочь. Да и радовало буквально все: цветные ручки в органайзере, картинка на рабочем столе, несколько первых писем на ее корпоративной почте — проекты от Маевской. Ульяна с удовольствием погрузилась в работу.

На обеденном перерыве в маленькой кухоньке Ульяна познакомилась почти со всеми, кто не работал удаленно. Коллектив был молодой и радовал разнообразием характеров. Узнала, что «АртЭкс» входит в Холдинг «КАРС-Групп», что Сергей Бут и Рината Маевская — его акционеры и много другой интересной информации. Ульяна с благоговением ощутила принадлежность к чему-то важному и перспективному, что еще больше укрепило веру в то, что у нее все будет хорошо.

***

К концу рабочего дня Исаеву вызвал директор.

— Ульяна Олеговна, я тут посмотрел ваши документы. Вы не сказали, что вам тридцать девять,— несколько растерянно заметил Бут.

Ульяна напряженно замерла, больно кольнуло в горле, а внутри все оборвалось. «Неужели я слишком рано впечатлилась всей этой атмосферой?!»— подавлено подумала она, но виду не подала.

— Это проблема?— спокойно спросила Ульяна, следя за малейшими изменениями в лице директора.

— Нет, что вы!— даже поднялся тот.— Просто выглядите вы…

Ульяна настороженно свела брови.

–…лет на двадцать пять… Ну ладно, двадцать семь с натяжкой, не больше. Я поражен! И когда мы с вами общались в «Шербете», и вчера, — удивился, насколько вы основательная, уравновешенная, сколько у вас опыта… В двадцать пять трудно быть настолько зрелым, чтобы понимать некоторые вещи…

— Простите, но вы говорите, как девяностолетний старик,— отпуская напряжение, усмехнулась Ульяна.

— Да нет,— отмахнулся Бут.— Просто я работаю с молодежью. А мы с вами ровесники.

— Хорошо, иначе вы разочаровали бы меня, как среднестатистический работодатель, который за предубеждениями не видит реальности,— проговорила Ульяна, проявив не типичную для нее прямоту. Ей надоело оправдываться за свой возраст перед кем-то и перед собой тоже. И если Бут окажется таким же, как все, она справится с этим и пойдет дальше. Не время вешать нос, хотя тревога снова сковала легкие.

— Ну, теперь ваша мудрость оправдана,— улыбнулся он.

Ульяне не хотелось больше говорить на эту тему, и она осторожно перебила:

— Можно это останется между нами?

Бут замер, и покосился на дверь за ее спиной.

— Я — могила. Но с Валентиной вам придется договариваться лично,— усмехнулся он.— Сами знаете — женщины!

Был и еще повод, почему Ульяна предпочитала скрывать свой возраст: ее раздражали вопросы: «Что ты такое делаешь, что выглядишь так молодо?» — и это самый невинный бестактный вопрос. Самым обидным было сомнение в том, что она не легла «под нож». Учитывая, что новый коллектив был на восемьдесят процентов женский, ей хотелось избежать таких обсуждений.