— Что? — удивилась я. — Но почему? Я же плачу вовремя, коммунальные услуги — тоже. Мы давно живем, нас все устраивает.

Хозяйка рубанула воздух левой ладонью.

— Ничего этого не имеет значения.

— Почему?

— Почему? — скривилась, сощурилась, взмахнув густо накрашенные ресницы. — Потому что эта бабка мне всю хату провоняет!

— Анастасия Борисовна, говорите потише! — попросила я.

— Я все слышала, — отозвалась бабушка мужа. — Ты, милая, через пять лет еще не так начнешь вонять, свинья.

Ахнув, я закрыла лицо ладонями!

Иногда на бабушку мужа накатывало не только слабоумие, но приступ дурнословия, она могла костерить и материть всех подряд!

Совсем не выбирала выражения! Не дай боже, чтобы в такой миг кто-то сказал слово против нее.

— Ольга Петровна, помолчите пожалуйста. Дайте мне поговорить с Анастасией!

— И ты молчи, шалава! — отозвалась вредная старуха. — Водишь к себе мужиков! Я вчера все слышала, о чем вы говорили. Все слышала! Если бы я спала, вы бы в коридоре, как собаки, начали! Притонщица! Проститутка! Мой Костик давно не появляется, наверное, на тебя смотреть без стыда не может, дырка подзаборная!

Лицо хозяйки квартиры пошло алыми пятнами.

— Послушайте, — сглотнула я. — Это не то, что вы думаете. У бабушки старческое…

— Ты что творишь, Добрынина?! Проститутошную здесь устроить захотела? — зашипела хозяйка. — Вон. Из моей квартиры! Чтобы к завтрашнему вечеру… Квартира стояла надраенная, чистая. Приду за ключами. Не захочешь уйти, ментам сдам, как зачинщика притона!

— Какой еще притон? Да что вы такое несете?!

— Обыкновенный. Я тебе квартиру сдаю на доверие, а ты мне ее всю провоняла болезненными бабками! Мало того, мужиков таскать начала! Мне соседи на шум пожаловались… Все, Добрынина. Завтра. Выметайся!

4. Глава 4

Мия

Дверь громко хлопнула.

Бабушка сбежавшего мужа вовсю злословила и обливала меня помоями.

Я знала, что у нее это от болезни, знала, что временное, минут на десять, потом забудет, что говорила гадости. Но сейчас не хватило сил слушать этот поток дерьма!

Схватив сумочку и телефон, я выбежала из квартиры и сидела во дворе на лавочке у подъезда, вплоть до появления женщины, которая присматривала за бабушкой, когда меня не было дома.

Я доверяла сиделке Жене, оставляла ключи, она всегда приходила к девяти.

— Привет, Женя! — махнула ей.

— Привет, — отозвалась. — А ты чего здесь? На работу опаздываешь?

— С работой неясно. С квартирой — тоже! — вздохнула я.

— Что-то случилось?

— Хозяйка попросила освободить квартиру.

— Куда переезжаете? Недалеко хотя бы? Если далеко добираться, то сразу говорю, не смогу приходить.

— Пока никуда не переезжаем, Женя. Нужно решить, как быть.

— Ясно… Ну как решишь, скажи, а пока, значит, у нас последний день на этой неделе?

— Пока так. Да. Я вечером заплачу, не переживай.

— Как Ольга Петровна?

— Ругается! — поморщилась я. — Ладно, я побегу. Может быть, что-то смогу найти!

Попрощавшись с Женей, я отправилась по своим знакомым, надеялась зацепиться за какое-нибудь рабочее место или узнать, не сдают ли квартиру или комнату.

Потом принялась обзванивать объявления…

Худо-бедно нашла квартиру в тьму-таракани, но она должна была освободиться только через две недели!

Значит, мне нужно было во что бы то ни стало договориться с хозяйкой отсрочить сдачу на две недели или перекантоваться где-то...

***

Уставшая, выбившаяся из сил, поздним вечером я плелась от автобусной остановки домой и на ходу жевала булочку с маком.

“Бабушка немного буянила. Я дала ей снотворное, будет спать до утра беспробудно. Что с квартирой решила?” — пришла смска от Жени.