- Довлатов, у тебя голова не болит? Корона не давит на черепную коробку? С какого фига богатые думают, что всем от них нужны только деньги? Что вы за люди такие?

Да, меня бомбануло. Но правда достал такой стереотип. Не все алчные и жадные. Разве сложно принять и запомнить?

- Обычные люди, которые с легкостью могут определить, чего от них хотят. И нет у меня короны на голове, просто твоя Смирнова этого еще не поняла, поэтому и продолжает корчить из себя невинность.

- А твой Обашкин гад. 

- Вы готовы сделать заказ? – спрашивает девушка, и, о чудо, ко мне обращается.

- Этому молодому человеку принесите осьминога.

Улыбаюсь и всем своим видом даю ей понять, что сейчас мы не готовы ничего заказывать.

Открываю меню и нахожу цену на этого самого осьминога.

- Сколько он стоит? Да вы офигели? Хотела сама оплатить и по голове тебя им шарахнуть, но нет уж. За твой счет гулять будем.

Ой, я сказала что-то смешное? Или откуда эти хрюкающие звуки, похожие на смех?

- Сажина, откуда ты такая взялась?

- Красивая?

- Ненормальная.

- Сам такой. И план у тебя фиговый.

- Придумай свой. С удовольствием послушаю.

- Да легко. Даже думать особо не придется.

Не ожидал, что соглашусь?

- Завтра расскажу. Теперь вези меня домой.

- Так мы заказ не сделали. Я с утра ничего не ел, а потом вообще в больницу попал.

Блин, как это я сразу про его палец не вспомнила?

- Больно, да? Покажи.

М-да, еще один наивный человек в моем окружении.

Когда Фил протягивает мне руку, я щипаю его за ладонь и удовлетворенно выдыхаю, когда он дергается, как маленький ребенок.

- Черт!  

- Это тебе за Смирнову. А теперь поехали, по дороге купим шаурму. Хоть поешь, как нормальный человек.

16. Глава 16

- Вкусно? - спрашиваю у Довлатова, когда он откусывает маленький кусочек от аппетитной шаурмы с сочной курицей и овощами. Клянусь, мой желудок в этот момент возвел меня в ранг предателей тела и запел скорбную песнь на всю улицу, пока я смотрела на Фила. Да-а-а, сейчас-сейчас Карлсон упадет ко мне в ноги и станет благодарить за царский обед, который я организовала ему. Это вам не мерзкие устрицы, между прочим. Эта пища бога Студентиуса, покровителя всех малобюджетных студентов. Филимону такое и не снилось.

- Ну… Понравилось?

Вот каждое слово приходится из него вытягивать. Такими темпами через несколько секунд я сама себя благодарить начну, а этот немтырь так и будет молча стоять и башкой своей кивать.

- Нет. Как ты это ешь?

Это как, вообще?

После таких слов его даже казнить мало будет.

-  Молча, Довлатов. Я ем молча и с улыбкой на лице. Поэтому повторяй за мной и не порть аппетит своей кислой физиономией. – Делаю большой кусь, и у меня на автомате глаза от удовольствия закатываются. – Не выпендривайся. Все равно малинового варенья с собой нет.

Пожимаю плечами и подмигиваю парню.

Довлатов, не обращая внимания на мои слова, подзывает к себе дворовую собачку и отдает ей начиненный лаваш.

- Ты что делаешь? – взрываюсь, когда песик за раз проглатывает свой обед. – Так нельзя. А вдруг он отравится?

- В смысле отравится? Ты только что меня заставляла это съесть, да и сама сейчас продолжаешь хомячить.

- Я – это я. Мой желудок чугунную сковородку переварит, и даже изжога не появится. Но вот собаке может быть плохо.

- А то, что мне могло быть плохо, тебя мало волнует, да? Сажина, ты не перестаешь меня удивлять.

- Чего разнылся? Ты вредный, а вредных людей даже чума не возьмет. Как там говорится? Зараза к заразе? Твой случай. А собачка милая.

- Ты тоже милая, как эта собака. Так же в любой момент можешь откусить полноги.