Жажда сделать максимум скандальных фотографий столкнулась с жаждой спасти не иначе как опоённую наркотиком красотку и разбилась вдребезги. Женщина не была привязана и вообще выглядела самой спокойной среди извращенцев, но наверняка исключительно от шока. Бедняжка явно не понимала, во что влипла, или оцепенела от ужаса. Я сжала вспотевшей ладошкой заблаговременно выключенный телефон. Вызвать помощь я вполне могу; прямо отсюда или выбежав на улицу. Но успеет ли полиция остановить жертвоприношение? Да и поверят ли вообще? Поторопятся ли? Я тыкнула в кнопку трясущимся пальцем.

Умная девочка всё-таки проверила бы степень ответственности стражей правопорядка, а сама сбежала. Но то умная, а не я.

- Именем союза Великой Матери и Рогатого Бога, - начал долговязый голосом, в котором не осталось ни намёка на былую усталость и меланхоличность. Точно сатанисты! Или у кого там ещё в язычестве рога были? Кажется… Эм… Да у многих, собственно, - По доброй ли воле ты пришла к нам, женщина, возжелавшая стать сосудом?

- Да! – твёрдо ответила она, вновь устраиваясь на лежаке.

- Да-а-а-а, - скептически прошептала я, маскируя курткой засветившийся телефон, - конечно.

- Осознаёшь ли ты тяжесть бремени?

- Осознаю.

- Конечно, - фыркнула я, нервно притопывая в ожидании экрана загрузки. – Осознаёт она, блин…

- Не отринешь ли ношу спустя годы, века, столетия?

- Не отрину!

Я шёпотом передразнила сумасшедшую, скорчив рожицу:

- Не отрину, бе-бе-бе! – нет, эта тормознутая штуковина никогда не подключится!

Высокий в медлительной торжественности наклонился за резным ларцом, откинул крышку и с невероятной осторожностью поднял над головой слабо мерцающий рубиново-алым камень:

- Прими же свой дар и своё проклятье!

Я судорожно застучала пальцами по экрану, уже не надеясь остаться незамеченной. Камень, наливался цветом и выпускал маленькие лапки, чтобы поскорее прикоснуться ко лбу жертвы.

Взгляд на телефон.

Взгляд на обнажённую женщину.

Аппарат, невероятно медленно набирающий вызов.

Несчастная, беззащитная, не понимающая, что происходит…

Проклятье!

Я использовала телефон по единственно верному назначению: запустила им в затылок одному из жрецов или кем они там себя считали.

- Поднимите руки и сделайте шаг назад! Вы окружены! – я угрожающе наставила на опешивших людей камеру, не забывая жать на кнопку.

Не дожидаясь, пока язычники сообразят, что никто на них не нападает, метнулась к алтарю, схватила женщину за бледное плечо, рванула, заставляя свесить ноги:

- Скорее! Бежим!

- Какого чёрта?! – женщина стряхнула мою ладонь. – Кто эта ненормальная?!

- Это вы все ненормальные! Поднимайся давай!

Высокий приблизился к нам, успокаивающе понижая голос:

- Минуточку! Это всё большое недоразумение.

- Всех перебью! – предупредила я, и, в подтверждение слов, отгородилась от врага камерой.

- Да ты уже, - буркнул пострадавший от метательного снаряда, благоразумно не приближаясь.

- Да чего вы сюсюкаетесь?! – пробасил третий, засучив рукава, обнажая огромные волосатые руки и пытаясь ухватить и меня и несчастную голую девицу.

Я взвизгнула, вскочила на алтарь, прикрывая спасаемую, и раскрутила камеру на ремне, как пращу:

- Помогите!!! – вопреки происходящему завопила я. – Убива-а-а-ают!

И всё бы хорошо: нападавшие шустренько переквалифицировались в отступающих, сюсюкая что-то про взаимное недопонимание, но жертва, не иначе как начитавшись модных ныне романов, вспомнила про стокгольмский синдром, ухватила меня за икры и дёрнула.

Дорогущая техника выскользнула из пальцев, опора убежала из-под кроссовок, пол с ускорением девять целых и восемь десятых метров в секунду за секунду принялся приближаться к очкам, я схватилась за первое, что встретилось на пути и рухнула в объятия долговязого типа, всё ещё сжимавшего красную стекляшку и попытавшегося, вопреки законам нравственности, спасти её, а не меня.