Тобой любимый, рад тебя любить -

Никто не может нас любви лишить.

26

Прекрасный властелин моей любви,

Я твой вассал, до гроба верный данник,

К письму – посольству милость прояви,

В нём лишь почтенье, острый ум изгнанник.

Он не сумел найти достойных слов,

Посольство встанет голым пред тобою,

За это не гони моих послов,

Согрей в душе своею добротою.

Быть может, путеводная звезда

Проявит милость, выполнит желанья,

Любовь нарядит, докажу тогда,

Что я достоин твоего вниманья.

Осмелившись, любовью похвалюсь,

А до того к тебе не появлюсь.

27

Устав в пути, спешу я лечь в постель,

Сулящую желанный отдых телу,

Коснусь подушки – мысли, как метель,

Мозг утомляя, приступают к делу.

Мечты и думы трогаются в путь,

Летят к тебе, пронзая дали ночи,

Мешая и на миг глаза сомкнуть,

Как два слепца на тьму взирают очи.

Воображение спешит глазам помочь,

Незрячий взор твой призрак видит ясно,

Как бриллиант, он озаряет ночь,

Тьму, делая и юной, и прекрасной.

Так ноги днём, а мысль ночной порою,

Стремясь к тебе, мне не дают покоя.

28

Как состоянье счастья мне вернуть,

Ведь благодати отдыха не знаю:

От тягот дня стараясь отдохнуть,

Себя сильнее ночью утомляю?

Хоть день и ночь – враги между собой,

Меня пытая, пожимают руки:

День валит с ног дорожной суетой,

А ночь мешает спать тоской разлуки.

Чтоб угодить, твержу в ненастье: День,

Мой друг сегодня солнце заменяет,

Когда созвездья тучи прячут в тень,

Он вместо них тьму ночи украшает.

Но дни в ответ мои печали множат,

А ночь тоскою всё усердней гложет.

29

Когда, гонимый злобой и судьбой,

Отверженный и одинокий, плачу,

Тревожа небо жалобой – мольбой,

Напрасно на проклятья силы трачу,

Мечтаю уподобиться всем тем

Чьи доблести людское хвалит мненье,

Завидуя я злюсь, не пью, не ем,

Чем вызываю сам к себе презренье.

Раскаявшись, вдруг, вспомнив о тебе,

Перестаю завидовать и злиться,

Моя душа назло лихой судьбе,

Как птица, в небо с песнею стремится.

Тогда я, мыслью о любви твоей,

Счастливей и богаче королей.

30

Когда на суд немых, заветных дум

Воспоминанья вызываю снова, -

Горюет о несбывшемся мой ум

И судит за растрату лет сурово,

Тогда глаза, не ведавшие слёз,

Бывают вновь затоплены слезами:

От мук любви стенаю я всерьёз,

Бесценны те, кто были мне друзьями;

Горюя из – за прожитых обид,

Болею тяжко, как болел когда – то,

Печальный счёт страданий не закрыт,

За каждый грех удваиваю плату.

Но стоит мне подумать о тебе,

Как снова благодарен я судьбе.

31

В твоей груди стучат сердца людей,

Которых не считал уже живыми;

Там царствует теперь любовь друзей,

Лежащих под камнями гробовыми.

Как много горьких, погребальных слёз

Любовь из глаз похитила напрасно,

Я горевал над мёртвыми всерьёз,

Теперь в тебе их лица вижу ясно!

Ты, словно склеп, вмещаешь всю любовь

Моих подруг, и ветреных, и строгих,

Взяв их права, ты собираешь вновь

Те чувства, что растратил я на многих.

В тебе все те, кого любил в былом,

Ты – с ними – мной владеешь целиком.

32

Быть может, ты тот день переживёшь,

Когда в могилу Смерть зароет кости.

Надеюсь, что найдёшь и перечтёшь

Мои стихи, горюя на погосте.

Сравнив их со стихами молодых,

Найдя в моих трудах несовершенство,

Ты всё же сохрани в архиве их -

В честь нами пережитого блаженства.

Одной лишь мысли удостой меня:

«Будь, друг, живым – не вышло бы конфуза,

Сегодня, друга за талант ценя,

Держала бы своим любимцем Муза.

Но умер он, взошла другая новь,

Я чту их стиль, а в нём – его любовь».

33

Не раз я видел, как вершины гор

Прекрасным утром чествует светило,

Как на луга, державный бросив взор,

Алхимией потоки золотило.

Уроды – тучи набегали вдруг,

Себя унизить солнце позволяло,