Мой голос звучит монотонно, незаинтересованно. Но, в отличие от меня, Фредерик, наоборот, лишь подначивает Айвен. И похоже, только я понимаю, что он сам не верит ни на йоту в слух, пронесшийся сегодня среди прибывших на обучение юных даэвов, — будто самый первый ученик этого лагеря высек на одной из скал магическую печать, и хватает лишь одного прикосновения к ней, чтобы обеспечить себе успешно пройденное летнее обучение и получить местечко в пятерке лучших.

— Ну, Сара. А вдруг поможет? — укоризненным тоном говорит брат, выразительно смотря на меня.

Я лишь осуждающе качаю головой.

— Вот именно!Нас будто преследует злой рок. По пути сюда мы точно подцепили сгустки темной энергии, — восклицает дэва.

— Такого не бывает, — отвечаю я.

— Ну, а как ты объяснишь сегодняшний день? Не успели прибыть, а за нами уже с розгой бегают. — Она многозначительно глядит на мою руку, где на слегка опухшем запястье проступает тонкий косой след. Кожа покраснела. Мы все же попались разгневанному наставнику, что примчался разгонять стычку теневых даэвов. — Моя мама обязательно спросит о моих успехах. Я не могу провалить это обучение.

Айвен обнимает себя руками, и вновь мечется по комнате.

— Не знаю как вы, но я пойду!

— Уже поздно, — замечаю я.

— Тогда завтра утром.

— Разбудишь, я прогуляюсь с тобой. — Когда Фредерик произносит это, лицо девушки озаряется. Брат добавляет, смеясь совсем не надо мной: — Мне удача тоже не повредит. Смотри, Сара, как бы мы не забрали всю удачу себе.

Я лишь вновь качаю головой. Совсем не верю, что успех можно привлечь. Это ерунда. Все равно что пытаться приманить ревенанта кусочком фруктового пирога. Тогда я еще не подозревала, что изменю свое мнение и всего через несколько дней всерьез задумаюсь о походе к печати удачи.

Лагерь у Озера Спокойствия был окружен мелкими озерцами и речкой, которая протекала через всю его территорию. Из-за этого ночами даэвов убаюкивал звук воды, что сталкивалась с камнями, покоящимися в ее русле.

Я часто выходила прогуляться после долгих часов занятий. Наслаждалась умиротворяющей тишиной леса. В один из таких вечеров я наткнулась на маленькое озеро, окруженное скалами, что отличалось от других, — оно находилось на границе лагеря, и его воды были настолько чисты, что рассмотреть дно не составляло труда. Огромные толстые рыбы с серебристой чешуей скользили меж серо-черных камней. Еще на подходе к водоему на глаза попалась каменная табличка, предупреждающая о том, что тревожить святые воды запрещено. Впервые увидев ее, я почти сразу вспомнила рассказ наставника — это озеро считалось источником красоты и плодородия местных земель. И если осквернить его, то и все остальное утратит очарование. Сложно сказать, что вообще из услышанных мною многочисленных историй правда — крохотные кусочки истины просто терялись в паутине пустых слов. Но, так или иначе, купаться и ловить рыбу в озере было строжайше запрещено. Поэтому никто из сверстников туда не заглядывал — слишком далеко идти, и не развлечься к тому же.

Я же беззастенчиво пользовалась этим обстоятельством. Садилась прямо на камни и медитировала несколько часов напролет. Я привыкла к обители, где много мест, в которых можно затаиться, да и Фредерик благодаря постоянным наставлениям отца раньше был завален поручениями. Теперь же у брата стало непривычно много времени, а я, как неожиданно выяснилось, не могла сосредоточиться наедине с ним.

Даже его дыхание, когда он сидел неподалеку, погруженный в себя, выталкивало меня из собственного сознания. Меня преследовало навязчивое чувство, будто за мной наблюдали. Я пыталась игнорировать свои ощущения, ведь, скорее всего, это влияние ограничителя моего дара, который я ему подарила.