— О-бе-ща-ю, — медленно, с улыбкой протянул Люций, будто каждое мое слово его забавляло.

Я промолчала. А потом оглянулась на Сезара. Тот застыл с окаменевшим лицом. Но вот взгляд его стал печальным — мое решение принесло ему боль.

— Мне надо попрощаться, — проговорила я и, развернувшись, направилась к светлым.

— Ты не должна… — порывисто возразил мужчина, делая шаг навстречу.

— Так надо. Мы не доберемся до границы. Не сейчас, — прошептала я, приблизившись вплотную. Сезар — практически часть моей семьи, и за него я готова была действительно умереть.

Я колебалась лишь из-за Майи. Она не должна была во всем этом участвовать. Вот только выбора не оставалось.

За время разговора с Люцием я кое-что поняла: теневым даэвам, а может быть, даже только Морану что-то от меня требовалось. Других причин, объясняющих его поведение, просто не находилось.

— Скоро увидимся, — проговорила я, отступая от Сезара.

__________

* В переводе с фарсидкого языка (языка старых королевств) — «День настал». Форма приветствия, где тот, кому адресованы слова, символизирует солнце, осветившее тьму.

В былые времена так встречали лишь тех, встречи с кем действительно ждали.

** В переводе с фарсидского языка (языка старых королевств) — «Потухли звезды». Вторая форма приветствия. Один из закладываемых смыслов — ночь ушла, рассеялась тьма, где тьма — это силы зла.

Прим. автора: Сара не знает полного значения приветствия. Но вот Люций Моран — да.

4. Глава 4 Северный орден

Грехи, как и чувство вины, оставляют

след в человеческой душе, очерняя ее.

Чем темнее душа, тем уязвимее она

для энергии Серого мира.

Лишь праведные люди могут бороться

с перерождением в ревенанта и даже избежать его.

Но последнее случается редко — тьма находит место в каждом.

«Энциклопедия 1 уровня».

Библиотека Академии Снов.

Экипаж сотрясался, подпрыгивая на ухабах лесной дороги, пусть и не так сильно, как должен был, учитывая, с какой скоростью мы ехали. Внутри, не считая меня, находились еще трое: Майя, которая в первое время прижималась ко мне, а теперь немного расслабилась, и Люций с Рафаилем, сидевшие напротив.

Мы уже несколько часов были в пути — сначала верхом до Тронга, а потом пересели в карету. За это время я успела понять, что к Морану относились с крайним почтением, пусть и продолжали звать по имени. И точно не называли Проклятым Черным Змеем.

Мне было интересно, что из его преступлений правда, а что — выдумки. Пока я относилась ко всем рассказам с недоверием, больше полагаясь на то, что видела когда-то и замечала теперь.

И мне очень не хватало своего дара. Раньше прочитать чувства другого не составляло труда. Теперь же меня лишь отдаленно достигали эмоции Майи, что излучала волнение, а далеко не страх.

Я посмотрела на сидевшего напротив дива, взгляд изучающе прошелся по его темному одеянию снизу вверх и запнулся о шрам, который из-за сока морозии не скрывали даже длинные белоснежные волосы.

— Тебе не дает покоя змея на моей шее? — заметив мое внимание, нарушил тишину Люций. — Так и знал, что тебе понравится.

— Что она означает?

— Ничего.

— Это глупо.

Он улыбнулся.

— Скажи, что ты не совершала глупых поступков.

Мой взгляд обратился на руки.

Совершала. И он это знал.

Лишь теперь, перебирая крупицы своих воспоминаний, я вдруг поняла, что, мы с Мораном встречались довольно часто. И нередко эти встречи получались очень знаковыми. Дважды я едва не распрощалась с жизнью. Один раз по его вине, второй раз так сложились обстоятельства. Но в обоих случаях я до сих пор жива лишь благодаря ему.