– Что-то вы припозднились, – недовольно проговорила девушка-диспетчер. – По правилам мне бы вас отправить в конец очереди…

– Кот сбежал, ловили, – возвел Сашка напраслину на Абордажа. – Уж простите! Мы ведь всего на полминуты…

– Ну если кот… Готовность подтверждаю!

Бинго. Все любят котиков.

Кстати, о котах.

Он наклонился к медной трубке переговорного устройства:

– Людмила Иосифовна, вы там с Абордажем в порядке?

– В порядке, пристегнуты, – сказала Людоедка. И добавила: – Так держать, кэп.

Только тут Сашка сообразил: это переговорное устройство ведь пассивное, оно никак не включается. Людоедка слышала все, что тут происходит.

Ему стало неловко, но он задавил это чувство. Некогда.

– Начинаю обратный отсчет, – сказала Белка. – Аврал экипажу.

Первая нота прозвучала, и дальше взлет покатился по накатанной, как заученное произведение, где каждый инструмент отлично знает свою партию.

– Штурман пост принял, – сказал Володька.

– Кормчий докладывает: все системы в норме, – произнес хрустальный шар голосом Сандры.

– Минута до старта, – сказала Бэла.

Вот забулькала, зашелестела вода за бортом. Отошли опоры, и пилот толкнула – нет, отпустила, как спускают гончую с поводка – бригантину вперед.

И тут Сашка впервые почувствовал это – не слияние с кораблем, как у пилота, не слабый отзвук его действий, как у штурмана. Просто не подлежащее сомнению внутреннее знание: на «Блике» все в порядке, бригантина мчится по звенящей синей волне и сейчас взмоет в небо, чтобы свободно и легко рвануть к своему новому дому – следующей точке полета.

Парус рванулся сам собой, развернулся синим крылом, помогая бригантине подняться в воздух легче, сильнее.

– Ого! – засмеялась Белка. – Отличный старт!

– Ну, вы даете! – выдохнул Володька. – Мы же бежим быстрее, чем нужно, сейчас врежемся в кого-нибудь!

– Ничего, я снизила ход кристаллов, – сказала Сандра из хрустального шара. – Я ожидала от Белобрысого какой-нибудь херни на радостях.

– Кто вас научил так разговаривать с капитаном, кормчий? – притворно возмутился Сашка.

– Прошу прощения, господин шкипер! Разрешите пройти на гауптвахту?

– Не разрешаю, искупишь работой.

«Блик» скользил вперед и вверх, Мирабилис под ним превращалась из купола в шар, а Сашка чувствовал, как в нем зарождается новая, капитанская уверенность. Уверенность в себе, в своем корабле и в своем экипаже.

«Мы справимся», – вдруг понял он.

Он не знал еще, с чем, не знал, что за игры плетутся вокруг корабля, куда влезла Княгиня – но не сомневался, что им все по плечу.

До Жасмина переход не очень долгий – недели три, тут уж как повезет с ветрами и течениями. На мощных кристаллах срок можно скостить и до двух недель, если повезет, однако «Блик» шел частью под парусами (во время Сашкиных вахт), а значит, жертвовал скоростью и предсказуемостью ради экономии.

Но даже три недели – срок небольшой. В обычных обстоятельствах экипаж воспринял бы его как долгожданную передышку после предыдущего бурного перехода: от Мирабилис до Жасмина корабль несет Северный стрим, широкий и надежный, здесь можно особенно не напрягаться. Тут главная проблема для экипажа – скука, но от нее отлично спасают хобби и предыдущая усталость.

Однако когда знающий свое дело капитан, на которую привыкли полагаться, пропадает неизвестно куда, а в числе уже притершихся друг к другу людей – явный незнакомец, может возникнуть и другая опасность. В такой обстановке нервы натягиваются до предела, взаимные нападки множатся снежным комом… Если запустить эмоциональную гигиену, три недели вместо отдыха могут обернуться настоящим кошмаром.