Я непроизвольно морщу нос и мотаю головой, показывая, что есть не намерена. Не хватало, чтобы меня от лишнего сахара стошнило в самолёте. Было уже такое в детстве.

Я тогда с папой от бабушки и дедушки лететь домой в Москву. Простыла и у меня в самолёте поднялась температура. Соседка посоветовала моему родителю напоить меня чаем с малиной, чтобы мне полегчало. Лучше бы дали обычный парацетамол.

Папа подошёл к задаче ответственно. Он у меня вообще обязательный человек. Мало того, что он вскрыл банку с малиной, которую бабушка нам дала с собой домой, добыл кипятка, так еще и заставил меня все это выпить и съесть остатки малины, залежавшиеся на дне. И как вы думаете, к чему это привело?

Правильно, после того, как меня всем этим вырвало, я не переношу малину. И вообще ничего сладкого перед полётом есть не могу.

- Я дома плотно позавтракала, лучше я погуляю, - отступаю на шаг назад. Тети у меня настырные, пока своего не добьются, с ушей не слезут.

Вижу, как у тети Тони от возмущения раздуваются щёки, поэтому, не дождавшись ответа, топаю в сторону небольшой лавки с литературой, чтобы больше не приставали. Все равно я хотела купить себе какую-нибудь весёлую книжку, чтобы легче перенести полет.

Летать я, признаться, боюсь. Нет, не до истерики и припадков, но сильно. Просто в последний раз, когда мы возвращались с Кипра, в Москве был ливень и аэропорт нас не принимал. Поэтому самолет кружил над городом целый час. Но страшней было не от этого, а от того, что нам ничего толком не объяснили, просо выключили верхний свет и куда-то исчезли все стюардессы. От непонимания ситуации и тряски в турбулентности я так напугалась, что потом еще месяц мне этот ужас во сне снился. Я тогда даже с жизнью попрощаться успела пару раз. Благо все обошлось.

Я беру яркую книжку в бумажном переплёте. Думая о своем, открываю аннотацию и приподнимаю глаза, привлечённая женским голосом. Мимо меня проходит небольшая компания молодых людей: две высокие красивые девушки и с ними три парня.

Знаете, таких человеческих особей всегда видно в толпе, мало того что все эти люди внешне привлекательные, одеты дорого, по моде, ухоженные, в них чувствуется порода, как не странно это звучит, такое ощущение, словно весь мир принадлежит им.

- Макс, может, по дороге объяснишь мне теорию вероятности, а то я в ней совсем плаваю, - просит рыжая с огромными глазами в белом комбинезоне с золотыми лямками, пытаясь подстроиться под шаг высокого, плечистого задумчивого парня.

- Нет, я буду спать, - лениво отвечает он, не глянув на собеседницу. Сует руку в карман, доставая оттуда разрывающийся мелодией телефон. Показывает пальцем одну минуту и отстаёт от компании, отвечая на вызов.

- Они дадут тебе покоя хотя бы в путешествии! - ворчит девушка, не собираясь заканчивать начатый разговор. Она останавливается, в намерении подождать парня и наши глаза встречаются.

Знаете то чувство, когда понимаешь, что происходит что-то важное, но ты пока не осознаешь, что именно. Словно переступаешь порог непрозрачной пелены и на том конце еще неначатое будущее. Наверное, именно это состояние я уловила, смотря на девушку, хотя мы не обмолвились с ней даже словом.

Парень, договорив, идет дальше, рыжая следует за ним, а я еще некоторое время пытаюсь смахнуть с себя внезапно возникшее наваждение и вернуться в реальность. Благо тети не дают мне долго заморачиваться собственными мыслями.

- А кому я купила вкусное пироженко? - ко мне снова подходит тетя Тома, держа в руке корзиночку с завитушкой белого крема, который я терпеть не могу. – Нашей насупленной племяшке, - сует его мне под нос, чуть не испачкав лицо. – У которой не хватает сахара в организме, а значит и гормона радости, поэтому она такая вредная и хмурая, - щедро улыбается мне яркими губами.