Впрочем, всё это сейчас было неважно, и, выслушав подозрения тетушки, я всплеснула руками:

– Ну что вы, ваше сиятельство, мой супруг не причастен ни к моему исчезновению, ни к беспамятству. Мы встретились позже того, как со мной приключилось это несчастье.

– Но кто же тогда сотворил с вами это?

– Люди герцогини Аританской, – ответила я, тоже не став вдаваться в подробности. – Она долгие годы таила против меня злой умысел, и, как видите, он увенчался успехом. Впрочем, недолгим. Я слышала о судьбе королевской тетки и, признаться, не сочувствую ей ни единой минуты.

Графиня поднялась с кресла. Она переплела пальцы и прошлась по гостиной, но вскоре обернулась и произнесла:

– Сейрос тоже не отзывался о ее светлости добрым словом. И когда пришло известие о ее казни, остался совершенно равнодушен. Однако она не играла в его жизни особой роли, вам же была покровительницей. Это благодаря герцогине вы оказались во дворце и сумели сойтись с королем…

– Вы ошибаетесь, – подняв руку, прервала я родственницу. – Верно лишь одно – эта женщина взяла меня к себе, чтобы уложить в постель короля. – Ее сиятельство прикрыла кончиками пальцев рот, я лишь улыбнулась. – И тем не менее это так. После, узнав, что укладываться в его кровать я не желаю, избавилась от меня и подсунула ему более покладистую протеже. А после того как государь вернул меня ко Двору, заманив должностью помощника его секретаря, ее светлость пыталась убить меня. После этого была изгнана в Аритан и строила козни уже оттуда, следствием которых стало два новых покушения. Нет, ваше сиятельство, я не сочувствую этой женщине.

– Ох, – графиня прижала ладонь к груди. – Я не думала… не знала. Мой супруг мало чем делится со мной. И пока не появились вы, я воспринимала это как должное, но после… Мне было обидно, что вас, девицу из подчиненной ветви, его сиятельство держит за равную, а свою супругу почитает за глупую женщину…

– Остановитесь, дорогая тетушка, – вновь прервала я ее. – Вы неверно понимаете вашего супруга, в то время как он относится к вам с теплотой и уважением и сообразно вашему восприятию мироустройства. Вспомните, как вы негодовали по поводу того, что я веду непозволительный женщине образ жизни. Мои суждения, споры с мужчинами на политические темы, мои занятия. Вы порицали всё это…

– Конечно порицала! – воскликнула графиня. – Женщина должна быть женщиной и не влезать в дела мужчин.

– Вот вы сами и ответили на свои вопросы, – улыбнулась я. – Дядюшка всего лишь уважает ваши взгляды и не сваливает вам на плечи свои мужские заботы. Я же имею иное мировоззрение и иные устремления. Вот и весь секрет. И, как видите, он вовсе не в недоверии.

Ее сиятельство подошла обратно к креслу, уселась и, сложив руки на коленях, спросила:

– А ваш супруг? Он не бранит вас за ваши вольности?

– Он почитает меня за равную, – ответила я.

– Он знатен?

– Весьма знатен, – важно кивнула я.

– И каково имя его рода? – деловито полюбопытствовала тетушка. Теперь она была в своей стихии, геральдику дама была обязана знать.

– Среди родов Камерата вы его не сыщете, – заверила я, но более сказать ничего не успела.

За дверью послышались шаги. Дверь открылась, и в гостиную вошел его сиятельство. Охнув, я порывисто поднялась с места, однако сказать так ничего и не смогла. Сердце мое забилось быстро-быстро, и от волнения я растеряла всякую способность говорить.

– Доброго дня, сестра, – произнес граф. – Меня оповестили, что у вас до меня срочное дело и мне следует немедля прибыть. Я здесь и готов вас выслушать.