– Вольный ветер не усмирить.

– Прелестно, – подвела итог баронесса и вдруг легко рассмеялась.

В окно стучал унылый осенний дождь. Открыв глаза, я повернулась на бок и некоторое время смотрела на тонкие дорожки, бежавшие по стеклу, после перевела взгляд на тяжелое серое небо и протяжно вздохнула. Похоже, весь день обещал быть унылым. Натянув теплое одеяло до подбородка, я снова попыталась уплыть в сладостную дремоту, однако сон не шел – я выспалась.

– Досадно, – буркнула я и села на кровати.

После спустила ноги на пол, замоталась в одеяло и прошла на цыпочках к окну. По лужам, успевшим затопить дорожки и газоны, плыли желтые пожухлые кораблики опавших листьев. Поджав губы, я некоторое время смотрела на эту безрадостную картину, потом дохнула на стекло. В мутном пятне я написала две буквы «И. С.», усмехнулась, стерла их и, решительно тряхнув головой, направилась к прикроватному столику, где стоял колокольчик. Минута меланхолии миновала.

Позвонив в него, я обозначила свое пробуждение, и дверь в спальню открылась. Первой вошла деловитая Тальма. Она бросила себе за спину сердитый взгляд, после расплылась в улыбке и поклонилась:

– Доброго утра, ваша милость, хорошо ли вам почивалось? – после обернулась и объявила: – Входите. Ее милость изволили проснуться. Ну, что топчетесь, растяпы?

В спальню впорхнули горничные. Они как-то боязливо покосились на мою верную служанку и кинулись врассыпную. Двое застилали постель, еще две понесли ведра с горячей и холодной водой в умывальню.

– Тальма, ты – тиран, – резюмировала я увиденное.

И это было правдой. Моя служанка, такая покладистая и заботливая, когда дело касалось меня, неожиданно проявила твердый характер и даже высокомерие, обрушив всё это на местную прислугу. Она командовала горничными и лакеями, если нужно было обслужить мою милость или убраться в моих комнатах. У меня невольно сложилось впечатление, будто она моя прим-фрейлина, а я сама королева. Это позабавило. Впрочем, в моей Тальме просыпался тиран только в моменты заботы обо мне. На хозяйскую половину она не посягала и никого там не трогала.

– Во всем нужен порядок, ваша милость, – ответила она, подав мне теплый халат. – Что же это вы босиком-то? Полы уже холодные, а вы даже не пожелали, чтобы камин затопили с вечера.

– Сегодня пусть затопят, – согласилась я.

– Ну что там? Проснулась?

Послышался голос моей матушки, пришедшей разбудить меня и пожелать доброго утра. На сегодня она нам наметила немало дел.

– Ой, – Тальма юркнула мне за спину и шепнула: – А вот и тиран тиранов пожаловали.

Я прыснула в кулак, но когда старшая баронесса вошла в спальню, я успела справиться с приступом смеха, вызванного словами служанки. Главный деспот этого дома и гроза маленьких тиранов вошла в мою спальню и лицо ее смягчилось.

– Дитя мое, как же отрадно видеть вас.

– Матушка, я здесь уже третий день, – улыбнулась я и шагнула навстречу, чтобы подставить лоб для утреннего материнского поцелуя.

– И через столько же уедете снова, – вздохнула родительница и деловито потерла руки. – У нас слишком мало времени, Шанни. Приводите себя в порядок, спускайтесь в столовую, а после мы отправимся в столицу. У нас столько дел, столько дел! – воскликнула баронесса и, всплеснув руками, направилась на выход, не забыв сказать напоследок: – И не вздумайте медлить, иначе я напомню вам, что было с девицей О, когда она не желали слушать своей матери.

– Я вскоре буду, ваша милость, – ответила я и обернулась к Тальме: – Действуй, мой дорогой тиран.

– Слушаюсь, ваша милость, – поклонилась мне служанка и поспешила готовить мой сегодняшний наряд.