Но его взгляд вдруг стал осмысленным. Учёный смотрел на меня.

- Что рядом? - осторожно спросил я, присаживаясь рядом на корточки, - Михаил. Вы узнаёте меня?

- Серёжа… оно всё ещё там… это… - Михаил всхлипнул; по его щекам катились слёзы, - как быть? Как нам всем быть?

Дежурная медсестра, всё это время находившаяся неподалёку, осторожно ступая, направилась в нашу сторону. Она что-то быстро набирала на планшете.

- Всё будет хорошо, - твёрдо сказал я, - вы дома. С вами всё будет в порядке!

- Вы… ты… не можешь этого обещать. Ты не знаешь, не представляешь… оно – рядом! Мы все в опасности. Ты должен понять, – сказал он.

А потом его глаза снова стали стекленеть, уставившись куда-то вдаль.

Медсестра подошла. Встала рядом. Шёпотом спросила меня, наклонившись к уху.

- Пациент проявлял активность? Пойдёмте, пожалуйста. Это очень важно.

Я кивнул, встал и пошёл вслед за сестрой, забыв про мороженое.

Лечащий врач, молодой нейрофизиолог в круглых очках, встретил меня в своём кабинете на втором этаже главного корпуса санатория. Его окна выходили в сад с водопадом, где мы говорили с Михаилом.

- Я видел запись, - с порога начал он, - это впечатляюще! Спасибо вам! Вы оказали огромную, неоценимую помощь!

- Да… благодарю… - растерянно пробормотал я.

- Случай был почти безнадёжный. Но я настоял на том, чтобы дать вам возможность участвовать в терапии. И каким-то образом, за эти сотни часов, что вы разговаривали с пациентами, вы подобрали вербальный ключ.

- Вербальный ключ? – переспросил я.

- Вы сказали что-то очень правильное, - улыбнулся доктор, - то, что взломало внутренний блок. Мы проанализируем каждое ваше слово и жест. То, что вы сделали, поможет очень многим людям! Благодарю вас за терпение.

- А то, что он сказал? – осторожно спросил я, - оно… имеет какое-то значение?

- Для терапии – безусловно, - кивнул доктор, - но, пожалуйста, не оценивайте слова пациента как сознательное сообщение. Он всё ещё в изменённом состоянии, понимаете? Его сознание ищет, условно говоря, точку сбора. Нечто такое, на что можно опереться. И состояние тревожности, ожидание чего-то нехорошего может быть такой точкой. Оно даёт возможность мобилизации.

- Ясно, - кивнул я.

- Ещё раз благодарю, от всей души, - кивнул в ответ врач, - на сегодня, я думаю, достаточно. Второго пациента вы сможете посетить в следующий раз. Я опасаюсь, что вы будете бессознательно копировать разговор – а это может быть даже вредно. Мы сможем понять и дать рекомендации по стратегии поведения после анализа.

- Ясно, - повторил я, - что ж. Тогда до встречи.

- До встречи, Сергей Александрович! Будем рады вас видеть!

3. 2

Вопреки моим возражениям, Алина приехала в Шереметьево встречать меня. Вместе с Пашкой. Она стояла в зале прилёта с коляской и приветливо махала мне. Я в который раз поймал себя на мысли, что гражданская одежда идёт ей куда больше формы. На ней было розовое платье свободного кроя от Bosideng и пёстрые кроссовки от Li-ning. Ещё недавно такое сочетание казалось странным – но всё меняется, в том числе и мода. Благодаря Алине я даже научился различать популярные бренды одежды.

Я улыбнулся и помахал в ответ.

Багажа у меня с собой, конечно, не было – поэтому я сразу направился к выходу. Алина стояла чуть поодаль, чтобы не смешиваться с толпой. С коляской это было разумно. Я прошёл через ворота.

И в этот момент словно что-то холодное толкнуло меня в грудь. И мощные аэропортовые кондиционеры тут были ни при чём.

Сработала интуиция, спокойно дремавшая все эти долгие месяцы гражданской жизни.