Существовало это пока на очень хрупкой основе, уже пользовалось популярностью, особенно у богемной молодежи, поэтому сулило большие выгоды. К тому же дед редко бывал в «Алигьери» и некоторое время точно бы не прознал о том, что творил за его спиной находчивый внук, которого, кстати, покрывал еще один из замов Даниила Юрьевича. А если бы он прознал про «наркококтейльный бизнес» и прочие «шалости», то у Петра к тому времени были бы уже нехилые сбережения, и он со спокойной совестью мог бы уехать за границу.

Но сегодня обычно уверенный в себе молодой человек в позолоченных дорогих итальянских очках пребывал в тихом ужасе. Дед, внезапно нагрянув сюда час назад без всякого звонка или сообщения, решил проинспектировать весь клуб, потому как из отчетов финансового директора понял, что Петр перемудрил с документами, из-за чего прибыль несколько снизилась. Молодой Смерчинский боялся, что моложавый и скорый на расправу дедушка прознает про его противозаконные действа, к примеру, увидит тот же «Дымок», который бармены-дебилы стали продавать уже едва ли не открыто, или заглянет в ту самую комнату во второй ВИП-зоне, где именно сейчас идет игра на серьезные деньги с серьезными людьми, о которых в эти минуты заботился тот самый приятель Петра.

К счастью, Даниил Юрьевич отвлекся на своего второго внука – придурковатого Дэна, с которым у Петра в последнее время отношения были более чем холодные: двоюродные братья с детства друг друга не переносили, и только чудом не наткнулся на игру, задержавшись на втором уровне «Чистилища». Серьезный с виду брюнет в очках едва ли не впервые в жизни был так рад увидеть кузена, напившегося, правда, в компании с очередной девчонкой, на этот раз слишком простоватой для Дениса. Впрочем, второму Смерчинскому было безразлично, с кем проводит время его брат: да хоть с парнями. Но вот известие о том, что светловолосая и без намека на макияж и женственность девчонка стала вдруг официальной девушкой Дэна, его заинтересовало. Можно даже будет как-нибудь попробовать поиграть с ней на виду у «любимого» братика и поиздеваться над зазнавшимся идиотом. Сначала своей «удачи» молодой директор клуба не оценил – когда, находясь наверху, увидел вдруг за стойкой бара брата в компании его дружков-музыкантов, которые по протекции все того же Дениса выступали каждую неделю в «Чистилище», на панк-концертах, он пришел в ярость. Дэн, который уже месяца три не посещал это заведение, легко мог узнать, что некоторые бармены продают запрещенные коктейли, и доложить об этом деду. Однако он что-то выпил и стал невменяемым – на радость Петру. А потом и вовсе перетянул на себя внимание Даниила Юрьевича.

– Не стану, не беспокойся, – повторил негромко Петр, всматриваясь вдаль – вдруг дед решит вернуться? – и утирая выступившие на лбу капельки пота. Былое спокойствие и уверенность медленно возвращались к нему. На то, как мимо него едва ли не со скоростью света пронеслись две темные фигуры с рюкзаками за спинами, он не обратил внимания. Однако, вернувшись с недовольным лицом в кабинет Даниила Юрьевича и не обнаружив там братца и его девчонки, Петр обозлился. Охранники, пожав плечами, сказали, что парочка пожелала уйти в ночь, а они не видели смысла ей препятствовать.

«Что ж, так или иначе я соберу на твою девчонку досье», – подумал Петр, прежде чем отправиться из своего кабинета туда, где шла нелегальная игра.

Едва мы оказались около кабинета дедушки Смерчинского, располагающегося в одной из башен (я восхищенно крутила головой, подумав, что предложение Дэна надо было все же принимать, потому как стать невесткой такого богатого дяди – совсем недурственно), в голове Смерча что-то щелкнуло (жаль, что я не слышала), и он почти пришел в себя. Отцепившись от невозмутимых охранников, он вдруг потряс головой и остановился как вкопанный.