В какой-то момент она грустно добавила:

– Бедные люди, какая внезапная, страшная смерть! Мы должны помнить, как нам несказанно повезло!

Немногим собравшимся в доме миссис Хэллоран (который тетя Фэнни теперь считала домом своего отца) обещана полная безопасность. В ночь катастрофы дом будет находиться под охраной, и наутро они выйдут из него невредимые и очистившиеся от скверны. Их ждет новый, чистый и тихий мир, их наследие; на них лежит ответственность за будущее человечества.

– И за воспроизведение новой расы, – добавила с улыбкой тетя Фэнни.

Сразу после этого откровения тетя Фэнни проснулась и попросила бокал бренди, затем удалилась к себе и крепко уснула. Пока она спала, Фэнси играла со своим кукольным домиком, а затем спустилась в кухню, где ее вовсе не ждали. Мисс Огилви постирала нижнее белье со вчерашнего дня и погладила уже высохшее. Мэри-Джейн лежала на кушетке у себя в спальне, читала дамский роман, тайком принесенный одной из горничных, и поедала арахис в карамели. Эссекс сидел в библиотеке под бюстом Сенеки и решал кроссворд. Мистер Хэллоран дремал перед камином у себя в спальне и дивился быстротечности жизни. Миссис Хэллоран долго сидела одна, положив руку на страницы Библии, о которой много лет даже не задумывалась.

Проснувшись, тетя Фэнни сразу вспомнила обо всем, что произошло, включая собственные пророчества, и – как у любого смертного, послужившего рупором Провидения – первая реакция ужаса почти сразу же сменилась праведным самодовольством. Она не знала, почему столь важные сообщения транслировались через ее хрупкую оболочку, однако не сомневалась, что выбор был сделал правильно. Теперь ее воля подчинена высшим силам, и ей ничего другого не остается, кроме как стать властной и требовательной.

Некоторое время тетя Фэнни лежала неподвижно, затем поднялась и подошла к зеркалу. Никаких внешних изменений не произошло, поэтому она решила надеть драгоценности покойной матери, особенно бриллианты, не чищенные со времен ее кончины. Нарядившись, тетя Фэнни поднялась наверх, в крыло, которое занимали Мэри-Джейн и Фэнси, и постучала в дверь. Послышался голос Мэри-Джейн, спрашивающий, кто там.

– Это тетя Фэнни, дорогие мои!

Дверь отворилась. Фэнси убирала свой кукольный домик, а Мэри-Джейн лежала на кушетке, заслоняя собой дамский роман.

– Тетя Фэнни, как мило, что вы заглянули! У меня ужасный приступ астмы – передайте там, внизу, хорошо?

– Но теперь астма вам больше не понадобится!

– А что такое? – резко села Мэри-Джейн. – Она умерла?

– Вы прекрасно знаете, что она вскоре возродится в новой жизни, – раздраженно ответила тетя Фэнни.

– Возродится? – Мэри-Джейн сникла. – Этого мне только не хватало!

– Хочешь-я-столкну-ее-с-лестницы, – пробормотала Фэнси, словно произнося заклинание; видимо, ей регулярно приходилось повторять его перед матерью.

– Как вы думаете, Фэнси, случайно, не отстает в развитии? – спросила тетя Фэнни.

– Она же дочь Лайонела!

– Лучше велите ей перестать. Злость, зависть и страх – все это исчезнет, я же говорила утром. Эксперимент с человечеством провалился.

– Я лично сделала все, что могла!

– Вы хоть понимаете, что вскоре наш мир будет уничтожен?

– Мне совершенно наплевать, – отозвалась Мэри-Джейн. – Разве что они приготовили специальную молнию для нее!

– Прямо весь-весь? – тянула ее за рукав Фэнси. – Даже там, где я ни разу не была?

– Весь, милая. Этот мир – плохое, злое, эгоистичное место, и существа, создавшие его, решили, что лучше уже не будет, поэтому они его сожгут, как игрушку, полную микробов. Помнишь, ты болела корью, и бабушка сожгла твоего мишку, потому что он был заразный?