Он молчал, обдумывая мои слова. Я воспользовалась заминкой, чтобы задать свои вопросы:

– А ты что делал в лесу ночью?

«Искал, чем подкрепиться?» – вертелось на языке, но я сдержалась, решив, что сейчас глупые шутки только помешают получить ответы.

– Исследовал территорию.

Кай замолчал, будто этого ответа было достаточно. Я недовольно скривила губы.

– Зачем? Зачем ты вообще приехал в Стоунклад?

– Это тебя не касается.

– Теперь меня касается всё, что касается тебя, если ты не заметил. Рассказывай давай. Всё без утайки.

Сопротивляться Кай не мог. Я видела, что он пытался, но проиграл. Что ж, похоже, какая-то власть над псом Надзора у меня всё же была.

– Хорошо, но ты должна пообещать, что всё, что будет сказано в этой комнате, останется между нами.

Я пожала плечами. Не то чтобы я беспокоилась о секретности, но болтать мне всё равно особо было не с кем.

– Договорились. Рассказывай.

Кай вздохнул, сжал зубы в безуспешной попытке остановиться, но уже в следующую секунду ответил:

– Ориентировочно около полугода назад пропала сотрудница Надзора. Нэнси Галлахер. Как я выяснил, в последний раз её видели в паромном терминале в Терсо пару месяцев назад. Её запомнила работница ресторана неподалёку – Нэнси стало плохо, сказали, что-то вроде эпилептического припадка. Сотрудники хотели вызвать «Скорую», но Нэнси сбежала.

– Из Терсо ходит паром в Стоунклад, – протянула я. – Эта Нэнси, она тоже следователь?

Кай покачал головой.

– Она была одним из наших коронеров[3]. Полгода назад уволилась. Нэнси была одинокой и замкнутой, у неё никого не было – ни родственников, ни друзей, поэтому её никто не хватился. Три месяца назад одна из коллег решила её проведать, но сперва не смогла дозвониться, а потом ей никто не открыл дверь. Дом выглядел покинутым, она забеспокоилась и решила сообщить об этом в Надзор. Когда мои коллеги прибыли на место, то обнаружили в доме кота-фамильяра Нэнси мёртвым. Он был распят на стене в гостиной и выпотрошен.

У меня мурашки побежали по коже. Кай встал, взял со стола одну из папок и бросил на столик передо мной.

– Что это? – Я с подозрением покосилась на папки.

– Ты же пожелала знать всё. Без утайки, – сказал он и сел обратно в кресло. По его равнодушному лицу я не могла прочитать эмоций, но в голосе уловила нотки раздражения. Похоже, новое положение дел ему не нравилось, что ж, я тоже получала мало удовольствия от связи с псом Надзора, но я не собиралась заботиться о его чувствах. Никто из их мерзкой шайки не заботился о моих.

Я открыла папку. К первой странице была прикреплена фотография молодой женщины. Тёмно-рыжие, почти каштановые волосы уложены в строгий пучок, на носу аккуратные очки в зелёной оправе с золотой цепочкой. Мягкие, округлые черты лица, приятная полнота, придающая ей неповторимое очарование. Застенчивый взгляд. На фото Нэнси казалась милой и нежной. Этот образ подчёркивала розовая блузка с белым кружевным воротничком. Рядом с фото значилось краткое досье: имя, должность, дата поступления на работу, дата увольнения – всё, что Кай уже мне более-менее пересказал. Я перевернула страницу. Копия свидетельства о регистрации фамильяра. На фото был огромный рыжий кот, похожий на мейн-куна, по имени Фанни. Я снова перевернула страницу и оторопела. Там тоже были фото. Но их бы я не хотела видеть.

Это были фотографии из дома Нэнси. На стене в светлых обоях в цветочек было выжжено стилизованное солнце с лучами разной длины. А в его центре висел прибитый гвоздями Фанни. Лапы раскинуты в стороны, на манер распятия, которому поклонялись христиане. Грудная клетка вскрыта, показывая пустое нутро и ряд позвоночника. Что за зверь сотворил подобное с фамильяром? Даже представить невозможно, какие муки испытала бедная Нэнси. Меня затошнило, и я поспешила перевернуть фотографию лицом вниз.