Ноги, которые поначалу вообще отказывались идти, постепенно обретали силу.

Полковник понял, что больше ждать нечего, и бросился напролом через кусты.

Гигант нагнал его мгновенно, но Антошин этого ждал: он рухнул на спину, своими ногами захватив ноги разбойника.

Тот не ожидал нападения и повалился. Антошин вскочил и прыгнул на спину квадратному человеку. Разбойник взвыл от боли.

Что есть силы полковник ударил его ногой в лицо. Попал, видимо, куда надо: кровь хлынула на зеленую траву.

Квадратный человек был силен, но неловок: дрался он плохо. Антошин понял, что шансы на спасение растут.

Полковник размахнулся, чтобы стукнуть еще раз, и… почувствовал сильный удар сзади по шее, а потом по голове…

Когда Антошин пришел в себя, перед ним на траве сидели двое: молодой разбойник и старый.

– Да-а… – уважительно протянул старик. – Гордый человек! Очень гордый!

– Ага, – согласился молодой, вытирая кровь с разбитой губы. – Гордый человек, хороший.

Антошин с удивлением понял, что в голосе того, кого он только что избил, не слышно было ни обиды, ни злобы. Разбойники обсуждали полковника, словно бифштекс к ужину.

– Такой человек должен понравиться Боровому, – заключил старик.

«А может, они действительно хотят приготовить из меня ужин? Может, Боровой – это людоед и меня отдадут ему на съедение?» – пришла в голову полковника ужасная мысль, и он тотчас почувствовал, как противный холодный пот потек по позвоночнику.

Разбойники помолчали еще немного, а потом молодой спросил у пожилого:

– Ты откуда вообще тут взялся?

– Мы решили: один человек может не суметь принести жертву. Надо помочь. Помочь тебе должен я, потому что я проиграл.

Антошин понял: это – конец. Он не найдет молодильные яблоки. Он не узнает тайну бессмертия. Он никогда не вернется в свое время. Он никогда не увидит сына. Бороться с миром, в котором проигравший радостно помогает победителю, невозможно.

– Для того чтобы принести жертву, нужен жрец, – сказал пожилой.

Молодой переспросил:

– Жрец?

– Да, жрец. – Пожилой говорил медленно, словно не привык произносить сразу так много слов. – Тот, кто приносит жертву, – жрец. Поэтому он так и называется.

Эти слова явно взволновали квадратного человека.

Он поднялся, несколько раз кругами обошел лежащего Антошина, потом произнес:

– Люди леса живут по своим законам. Гордый человек – мой подарок Боровому. Боровой страшный. Боровой злой. Мой подарок усмирит его, обрадует. Тогда, может, и не понадобится никакой жрец.

«Точно: Боровой – это людоед! Нет сомнений…» – понял Антошин. Он поднял глаза на пожилого и заорал:

– Ты – старый идиот! Ну почему ты ударил меня, а не его? Почему ты не добил его, когда он валялся тут, среди леса? Почему? Ты мог бы убить его, а потом отвести меня, куда ты там хотел, чтобы омолодиться. Ну почему, почему ты так не сделал?!

Оба разбойника смотрели на Антошина удивленно.

– Гордый человек умеет разговаривать… – печально вздохнул молодой.

– На нашем языке… – подтвердил пожилой.

Они помолчали, и пожилой заметил:

– А ведь он инородец. Инородец – немой, а этот разговаривает.

– Почему думаешь, что инородец? – спросил молодой явно без любопытства.

Пожилой ответил:

– Только инородец может предложить проигравшему напасть на победителя… Инородец, который совсем не знает, как надо жить.

– Дикие люди. Нам никогда не понять законы инородцев, – подытожил молодой и спросил: – Боровому нужен живой человек или мертвый, как ты думаешь?

Пожилой задумался.

Антошин замер.

Пожилой думал, казалось, вечность, потом сказал:

– Живой лучше мертвого. Это закон.