– Ну что ты, ласточка. – Асмодей усмехнулся. – Я же сказал, заклятие снято. Живи себе на здоровье. В гости заезжай, за грибами. Ты ведь грибы любишь собирать. А кушать?

Петухова пропустила мимо ушей ехидные слова старика. Ей хотелось только одного – поскорее уехать домой.

– Ничего подобного мне видеть не приходилось, – лицо Струмса сияло от удовольствия. – Ваш майор – уникальный экземпляр.

– Да уж, – в тон ему поддакнул Асмодей. – Лучшее отдаю, от себя отрываю. Не то что эта рухлядь, которую вы видели ночью. А позвольте узнать, что вы с ним будете делать? Потрошить или еще чего?

– Нет. – Струмс, казалось, думал о чем-то другом. – Потрошить не будем, хотя посмотрим.

– Надеюсь, он попадет в хорошие руки. – Асмодей просительно смотрел на профессора. – Берегите его.

– Ладно, голубчик, постараемся. Так мы завтра за ним приедем.

– Ну конечно, – подтвердил Асмодей. – И наш уговор, – он вопросительно посмотрел на профессора, – тревожить нас больше не будете? Дадите спокойно дожить свой век?

– Мы же договорились, – Струмс недовольно глянул на старика, – или вы мне не верите?

– Верю, батюшка, верю, – залебезил Асмодей. На улице послышалось гудение машины.

– Это за нами, – сказал Струмс, – ну что же, до завтра.

– До встречи, – ответил колдун. – А ты, ласточка, чего не прощаешься?

Петухова молча направилась к двери.

– Ай-ай, невежлива ты что-то стала. Зря старика обижаешь. – Он хихикнул.

Через минуту машина неслась по пыльному проселку.

– Постойте, – попросила Петухова, – заедем к бабке Агриппине. Там же мои вещи остались.

Машина остановилась возле дома старухи. Та, казалось, ждала их.

– А, Валечка! – обрадованно закричала она, едва увидев Петухову. – Ты все торопишься. Опять, значит, уезжаешь? Ну что ж, скатертью дорожка. Приезжай еще за грибами. Да, кстати. Я тут корзиночку сегодня утром собрала. Отборные, белые… Возьми, дома пожаришь.

Петухова стала было отказываться.

– Бери-бери! – Она почти насильно затолкала корзину ей в руки. Машина снова тронулась. Коля сидел за рулем. Струмс рядом с ним, на переднем сиденье.

– Ну что же, – сказал он, обернувшись к Петуховой. – Все хорошо, что хорошо кончается. А вчера на кладбище я было думал, что нас эти упыри растерзают. Но, видно, слово Асмодея для них – закон. После того как вы в обморок упали, он остановил своих мертвецов. Словом, все кончилось вполне пристойно, без эксцессов. Да и сегодня колдун вел себя смирно. Показал нам этого красавца-майора. Экземпляр, что и говорить, отличный. Завтра, Коля, ты его увидишь. Ну а вы, Валентина Сергеевна, я надеюсь, в порядке?

Петухова молча кивнула.

– Думаю, он сдержит свое слово, – продолжал Струмс. – Вас он больше не тронет.

– Не верю я этому колдуну, – вступил в разговор Коля.

– Да и я, признаться, не верю. – Струмс задумчиво посмотрел на водителя. – Но пока все идет неплохо. Конечно, от них можно ждать любой пакости. Но ведь это не в их интересах. Не лучше ли вести себя лояльно – это было бы логично?

– Беда в том, – заметил Коля, – что законы логики им неведомы. Согласно логике, их вообще не должно существовать.

Валентина Сергеевна в разговор не вступала и всю дорогу молчала. У нее никак не выходило из головы, что срок, отмеренный ей на старом кладбище, еще не вышел, что сегодня последний из тринадцати проклятых дней.

«Приеду домой, – думала она, – первым делом разобью чертово зеркало, а осколки тут же выброшу!» Машина мчалась вперед, а Петухова размышляла, как провести остаток опасного срока.

«Устрою-ка я вечеринку, – подумала она и сама обрадовалась неожиданному решению. – Соберу сослуживцев, скажу, мол, юбилей у меня или что отпуск решила отметить. Этих, что ли, позвать. – Она покосилась на Струмса. – Нет, без них обойдусь». Все, что напоминало ей о старом кладбище, она решительно гнала из памяти: «Старик Асмодей обещал, что все закончилось. А если нет? Ну, будем надеяться…» Наконец машина остановилась возле ее дома.