– Не стреляйте в меня, – донеслась из дома отчаянная мольба. – Я выхожу.

Бри навела дуло пистолета на дверной проем. В нем появилась тень.

– Где твои руки? Я хочу их видеть! – выкрикнула Бри.

– Они подняты. Черт возьми, они подняты, – фигура переступила порог с руками, поднятыми так высоко, насколько их можно было поднять.

– Где твое оружие? – Бри поискала глазами в одежде незнакомца подозрительные выпуклости величиной с пистолет.

– В доме! На полу. Не стреляйте! – выкрикнул Рикки и замер под тусклым светом уличного светильника. По рукаву его серого худи растекалось пятно крови.

– Откуда у тебя кровь? – спросила Бри.

– В меня попал осколок стекла из разбитого окна, – захныкал Рикки.

Через секунду Бри была уже рядом с ним. Развернув парня, она прижала его лицо к дверному косяку, завела руки за спину и застегнула на них наручники. Потом задрала подол рубашки и убедилась, что за пояс его джинсов с низкой посадкой не заткнуто никакого оружия.

– Что-нибудь острое в карманах имеется? Чем ты можешь меня пырнуть?

– Нет, – вскричал Рикки. – Вы делаете мне больно.

Бри вывернула его карманы и обнаружила в них ключи, деньги и пару маленьких пакетиков с белым порошком.

– А это что такое?

Рикки не ответил.

– Ты же знаешь, я это сдам на анализ, – пригрозила Бри.

– Это лишь немного гаррика.

Значит, героин. Она не ошиблась.

– Мне нужен врач, – заскулил Рикки.

– Он у тебя будет, – включив нагрудный микрофон, Бри вызвала скорую помощь.

– Вы не можете меня арестовать, – в голосе парня просквозило непритворное неверие. – Я никого не застрелил!

– Ты стрелял в сотрудников правоохранительных органов, – повернула его к себе лицом Бри, и ее сердце сжалось: Рикки был еще совсем ребенком – старшеклассником, лет пятнадцати или шестнадцати.

– Я не собирался стрелять. Я испугался. Психанул, – паника еще сильнее повысила тон его голоса.

С виду Рикки был ровесником Люка.

Бри стало не по себе. Выйди ситуация из-под контроля, она могла бы застрелить ребенка. Альтернативный план действий пришел ей на ум лишь в последний момент, но если бы ее обманный маневр не сработал…

Да, в сложившейся ситуации виноват был Рикки. Но, стоило Бри рассмотреть паренька, и перед ее мысленным взором возникло лицо Люка. К горлу подкатил комок.

– Все в порядке? – Мэтт уже поднялся на ноги и стоял над Джаспером; тот сидел на траве с вытянутыми ногами и руками, скованными за спиной наручниками.

– Я истекаю кровью, – пожаловался Рикки.

Сделав глубокий вдох, Бри подавила свои эмоции и сосредоточилась на сиюминутной задаче. Надорвав еще сильней прореху в рукаве Рикки, она осмотрела его рану. По руке текла тонкая струйка крови. Но угрозы для жизни рана не представляла. А вот кожа под ней обнажила реальные проблемы паренька. На внутренней стороне руки виднелись красные рубцы и шрамы – множественные следы от уколов, тянувшиеся почти непрерывной цепочкой вдоль вены. Рана Рикки была поверхностной, но он оказался наркозависимым.

– Я сейчас вырублюсь, – взвизгнул горе-стрелок.

– Тебе наложат пару швов, но от кровопотери ты не умрешь, – заверила его Бри. – Все будет хорошо.

– Но мне плохо. Меня тошнит, – Рикки рыгнул, и рвотная масса пролилась на бетон, забрызгав шерифу ботинки.

– Сядь, – Бри подвела паренька к ступеньке. – Положи голову между коленями.

Рикки послушался; заносчивость и замешанное на глупости упрямство уступили место дикому, почти животному страху. По лицу недоросля заструились слезы с соплями.

– Мне больно…

Но все могло закончиться гораздо хуже – Бри могла выстрелить и даже убить паренька. И осознание этого вновь захлестнуло ее, нервы почти сдали, к горлу тоже подступила тошнота. Бри не в первый раз оказалась вовлеченной в перестрелку, но в тех инцидентах участвовали взрослые, которые пошли на стычку с представителями правопорядка осознанно, по своей воле. А в случае с Рикки все было иначе. При всех своих пороках и ошибках, Рикки был еще ребенком. И воспринимать его по-другому – как матерого и опасного преступника – Бри не могла.