Через полторы минуты я был в казарме. Дневальный глянул на меня с легким поощрением: молодец, долго не шлялся.

– Сколько до подъема? – спросил я.

– Три часа без малого, – он улыбнулся, показав белоснежные зубы. – Спи-не хочу!

Я кивнул и прошел к своей койке.

Формально-то оно так, да вот уснуть мне было трудновато. Приходилось и свыкаться с положением и делаться философом, восклицая про себя: нет, ну каковы же прихоти судьбы!..

Судя по тому, что случилось со мной, ничего случайного в мироздании нет. Все мы под контролем… наших персональных ангелов, скажем так. Вот только понять их логику и чувство юмора иной раз бывает нелегко.

Я покинул облик контрактника Вооруженных Сил РФ Сергея Борисова для того, чтобы воплотиться в обличье рядового Советской Армии Бориса Сергеева. По воинской специальности, конечно же, кинолога.

Рядовой Сергеев Борис Андреевич, 1963 года рождения, бывший студент, ушедший из технического вуза по собственному желанию, призван в ряды СА в мае 1982 года. Имеет второй юношеский разряд по баскетболу. Совсем скромненький. Видать, позанимался малость, да и бросил… После карантина и принятия присяги почему-то в ракетном дивизионе направлен в Центральную ордена Красной Звезды школу военного собаководства, прошел курс обучения по специальности «вожатый караульных собак» вместе с подопечным – двухлетним кобелем Громом породы «восточноевропейская овчарка». Паспорт животного – тощая бумажная книжечка – прилагался. После выпуска рядовой Сергеев и пес Гром направлены во временное распоряжение военного коменданта города Н. с дальнейшим переводом к постоянному месту службы. Это событие было датировано 3 сентября 1982 года, стало быть сегодня где-то 4–6 сентября. Я не прослужил еще и полугода, стало быть по негласной солдатской иерархии называюсь «дух».

Вот с этим и жить еще полтора года. Да больше! С этим и жить…

В шесть утра вспыхнул яркий свет, и дневальный – не тот, что был ночью, другой – во все горло возопил:

– Па-а-адъем!.. – и казарма вмиг наполнилась суетой.

Откуда-то взялись несколько сержантов и офицер – старший лейтенант в сапогах, портупее и с красной повязкой на рукаве. Дежурный по части, ясное дело.

Со второго яруса прямо передо мной спрыгнул худощавый белобрысый парень.

– Привет! – радостно осклабился он мне.

– Привет, – улыбнулся и я.

– Ну что? Сегодня, кажись, раскидают по частям?

– Должны, – солидно кивнул я. – Посмотрим!

– Да… Хорошо бы нам в одну часть попасть!

– Это точно. Да только вряд ли…

Он вздохнул.

По ходу этого разговора мы самым интенсивным образом одевались.

– Колян! – окликнул его кто-то, и он обернулся:

– Да?

Ну, имя теперь знаю. Уже неплохо.

– На зарядку! – прикрикнул старлей. – Быстро! Без ремней. Строиться!

Одетые, но распояской, мы выбежали на рассветный холодок, поеживаясь.

– Ну, – проворчал кто-то за моей спиной, – вот она тебе и осень… Здрасьте, год не виделись!

– Стройся по ранжиру! – командовали сержанты.

Я оказался почти правофланговым. Выше меня только один парень с голубыми авиационными погонами и петлицами. В этом отношении у нас тут царило полное разноцветье – ну, переменный состав, понятно.

– Баскетболом занимался? – вполголоса спросил я.

– Не, гандболом, – расплылся в улыбке он. – Нападающий! Первый разряд.

И верно, я бы мог догадаться: мощный детина, тяжеловес. Ручной мяч – спорт силовой, контактный, игроки как правило здоровые, массивные ребята.

– Напр-раву! – рявкнул один из сержантов. – Бегом марш!..

Зарядка оказалась элементарной. Побегали, поделали примитивные разминочные упражнения, опять пробежались, теперь уже к казарме.