- Всего-то поездку от больницы сюда, - сморщила курносый носик кроха. – Разве это приключение?
- Нет? А что тогда?
Лада раздвинула дешевые синтетические занавески и распахнула окно. Она задыхалась в этой крохотной комнате. Она не могла дышать…
- Прогулка на лодке!
На бледном, будто уже неживом лице Лиды яркими голубыми озерами выделялись ее восторженные глаза. Лада сглотнула. Она давно обещала ей эту чертову прогулку! Но когда детвору привозили в последний раз, прокатить их на лодке не разрешили, опасаясь… да непонятно, чего опасаясь. Спасательных жилетов хватило бы на всех. Да и море было спокойное.
- Ты ведь меня покатаешь?
- Конечно, - прошептала Лада. Она не могла ей врать, но и не могла сказать правду. Как объяснить ребенку, что его к ней просто не отпускают?
- А когда?
Лада вернулась к кровати. Помогла усесться поудобнее и, поцеловав алышку в лобик, попыталась сменить тему:
- Скоро. А сейчас… может быть, я тебе почитаю?
Лида ничего не отвечала и просто смотрела на нее.
- Ничего не выйдет, да? Ты передумала? Из-за моего сердечка?
- Нет-нет! Ну, что ты выдумываешь? Просто… мне отказали в опеке, и пока не разрешают забирать тебя к себе.
- И я никогда-никогда не буду плыть по морю? Никогда-никогда…
Лида выглядела такой потрясенной, словно в жизни малышки не было беды страшнее. Понимая, что ее дни на исходе, она жалела, что не успеет осуществить свою единственную мечту. Невыносимое… невыносимое зрелище – меркнущий в ее глазах свет.
Оболочка, в которую обернулась ее пустота, пошла трещинами. Опасаясь распасться на части, Лада обхватила себя руками. Неестественно улыбаясь, достала книжку.
- Увидишь, моя хорошая. Обязательно увидишь. А пока… давай я тебе почитаю.
Лада дождалась, пока девчушка уснет, поцеловала ее на прощание и на негнущихся ногах вышла из комнаты. Как заведенная кукла, прошла по коридору. Остановилась напротив двери в кабинет заведующей. Она знала, что этот разговор ничего не даст, но не могла не попытаться снова.
Спустя пять минут вышла из кабинета. Демонстративно тихо прикрыла за собой дверь. Распятая черствостью и бездушием вышла на улицу, подошла к стоящей у обочины машине, села на пассажирское сидение.
Видя ее состояние, Ник не стал задавать вопросов, хотя те рвались с его языка. Молча завел мотор и выкрутил руль, чтобы выехать на дорогу.
- Стой! – закричала Лада… - Погоди, я сейчас…
Ник напряженно следил за ее быстро удаляющейся фигурой. Когда Лада спешила, ее хромота намного сильнее бросалась в глаза, но сейчас его волновало не это… Не прошло и пары минут, как она снова показалась на дорожке. Еще больше хромающая, с большим свертком в руках. Она неслась, что есть силы, а вслед за ней бежала какая-то женщина.
- Скорее, Ник, трогай! – скомандовала она, неуклюже забираясь на заднее сидение.
- Что ты…
- Трогай, твою мать! Поезжай!
Стиснув челюсти, Ник прибавил газу. Вслед за машиной на дорогу выбежала та самая женщина.
- Ты понимаешь, что тебя могут обвинить в похищении ребенка?! – как можно спокойнее поинтересовался он, поймав ее взгляд в зеркале заднего вида.
Лада рассмеялась сквозь слезы, теснее прижала малышку к груди:
- Зато мы поплывем по морю…
И она это сделала… Поплыла… С улыбкой работая веслами и что-то рассказывая малышке. А та хохотала звонко, и этот звук перекрывал собою даже громкий вой полицейских сирен. Соленый ветер трепал льняные волосики малышки, чья головка едва виднелась из-за борта. Соленые брызги летели Ладе в лицо, она жмурилась, как кошка, и широко улыбалась. Она была такая счастливая!