- Девушку угостишь, -слабеет ее голос.

- Девушку? - злюсь я. - Девушка от меня шоколад не принимает. И цветы тоже.

- Марат!! Ну невозможно это, понимаешь?! Хватит!

- Не понимаю. Почему?

Вздрогнув, оборачиваемся на звук шагов. Бес.

- Тарханов, свободен.

- Спокойной ночи, Алёна Максимовна, - чеканю я.

Бес догоняет меня в холле.

- Марат, завязывай Алёнку дёргать.

- А что - мешаю? - рывком разворачиваюсь, сжимая кулаки.

Шоколадка в руках ломается. Бес обезоруживающе улыбается.

- Спать иди, Отелло! - хлопает по плечу.

Как спать-то теперь?..

- Бессо, дайте номер Ростовской.

У неё везде скрыт.

Но если ртом у меня ей сказать ничего правильного не получается, может, получится пальцами.

- Не могу, Марат, - разводит руками.

- Пожалуйста.

- Тормози, - толкает кулаком в грудную мышцу. - Это не клуб знакомств. Аленка здесь не для этого. И ты, кстати, тоже.

Ладно... Сезон длинный, узнаю я ее номер.

- Ну? - наперебой азартно расспрашивают парни.

Отрицательно кручу головой. С недоумением смотрю на шоколадку в руке.

- Яш... трофей для тебя, походу.

Бросаю ему на кровать. Яшин - сладкоежка.

- Чего делать-то будешь? - перебирает струны Яша, выдавая лирические мотивчики.

Ромка отламывает кусок шоколада.

- Давай ей трешачок устроим какой-нибудь, а ты вовремя впишешься?

- Какой?

- Придумаем...

Падаю на кровать, закрывая глаза. Улетаю в дотошное переваривание всех оттенков ощущений, её голоса, слов, интонаций, касаний...

Её запах стоит в лёгких, будоража тело.

- Ну всё, - невесело троллят друзья. – Опять пацана потеряли.

Вырубают свет. Курят в открытое окно.

- Мар...

- М?

- Максимовна с медичкой к озеру пошли. Купаться, наверное...

Рывком сажусь. Перевожу взгляд на окно.

- А Бес всем запретил, - хмыкает Шмелёв.

Да. Потому что опасно. Можно нарваться. Нам на драку, им на неприятности посерьёзнее.

- Но мы же не стукачи, да? - играет бровями Яша.

- Но проводить-то надо, да? - ловя волну многозначительно намекает мне Ромка.

- Чего сидишь?! - синхронно.

- Да я лечу уже!

4. ГЛАВА 3 - ЗАБОТЛИВЫЙ СТАЛКЕР

Десять минут по лесной тропе, и мы с Любой выходим на Солёное. Растягиваем покрывало на маленькой полянке у песочного берега. Открываем небольшую бутылочку вина.

- Да Боже! - цокает она, возмущаясь, что пробка крошится, вместо того чтобы выкручиваться. - Плохо без мужиков.

- С ними тоже сомнительно, - забираю у неё из рук бутылку.

И пока она стягивает сарафан, аккуратно вытаскиваю лопнувшую в горлышке пробку.

- Вуаля!

Разливаю нам в пластиковые бокалы. Чокаемся.

- За что пьем? - интересуется Люба.

- Давай за сезон. Чтобы без эксцессов.

Вино тёплое, но вкусное. Допив до конца бокал, ложусь на спину, смотрю в темное небо. Большой фонарь, который мы повесили на сук в паре метров от нас, мешает разглядывать звезды.

Лицо горит... С тихим стоном тянусь всем телом. Тарханов... Это так несправедливо, хоть плачь. Почему именно от этого мальчишки такой ток?!

- Колечко... - ловлю кисть Любы. - Подарок?

- Пф... Нет. Сама себе купила. У меня состоятельных ухажёров нет. А твой что?

- Не вспоминаю всуе.

Стараюсь и правда не вспоминать.

- Появляется?

- Появится... - вздыхаю.

Три номера уже от него заблокировала.

- Ох... Не даст он тебе жизни. Пойдём купаться?

Расстегиваю ширинку. Приподняв бедра стягиваю по ним джинсы.

Эта поза навевает картинку, словно мужчина во мне, и я поднимаюсь навстречу ощущениям. Оглушающе явственным. Образ вспыхивает так ярко, что всë сжимается. И образ совершенно конкретный. На накачанной груди цепочка и медальон – лев.

Да что ж такое...

Озабоченная! - ругаю я себя.