Слушаю щелканье клавиатуры.

- Как Вы провели день, Алёна Максимовна? – сипло спрашиваю, едва справляясь с интонациями.

- Спасибо, хорошо.

С таким вздохом, словно: "Ты опять начинаешь, Тарханов?". Да, я опять...

- Я не это спросил. Я спросил "как".

- Вот тебе я ещё не отчитывалась, - стучат в мою сторону каблуки.

Стучат немного неравномерно.

Каблуки... И юбка, скорее всего. Юбка-карандаш. Мне фантазируется именно так. С её точенной женственной фигурой это просто бомба!

Останавливается рядом. Аромат парфюма становится чуть ярче. Пальцы ложатся на мою артерию, ловя пульс.

- Ого... Ты как чувствуешь себя??

Распахиваются глаза.

И я не знаю, как это получается... Явно вопреки моей воле. Но пальцы сами, ей богу, прикоснувшись к её щиколотке медленно скользят вверх по икре под коленку.

Алёна, дёрнувшись, застывает, не мигая смотрит мне в глаза.

Перебор... Факт.

Одно дело - поцеловать. Это эмоции. Другое - лапать. Это уже похоть.

Мне бы не хотелось сводить себя к похоти в еë глазах. Нет, похоть никуда не денешь, она меня мучает. Но дело, ведь, не в ней. Гораздо сильнее меня мучает другое. Я хочу не только это тело, я хочу женщину в нëм. Это совсем иначе!

Сжимаю непослушные пальцы в кулак.

- Я не намеренно... - шепчу я. - Извини.

- По привычке? - со злым скепсисом дёргает бровями Алёна.

Растерявшись, не нахожу, что ей ответить.

- Сядь. Давление измерю.

- Давление норм, - присаживаюсь.

Взгляд упирается в еë грудь. Она в белой обтягивающей блузке. И в "карандаше" с завышенной талией. Вау! И очень-очень близко.

- Мне снотворное нужно, - сглатываю я.

Теперь уж точно.

Наклоняется, задирает мне веко. Рефлекторно подаюсь назад, вырываясь.

- Не дергайся. Зрачки расширены.

Конечно расширены, ты же меня трогаешь!

Наши лица так близко.

- Я в порядке. Просто спать не могу.

- Почему?

- Потому... - облизываю губы.

- Только попробуй, Тарханов!

Да... Я в секунде от того, чтобы зажмуриться и как котёнок ткнуться опять в эти манящие губы. Но... не работает это так.

- Ай... - морщится она, переступив с ноги на ногу.

- Что?

- Ничего... Супинатор сломался.

Вздыхает.

- Что за зверь? - опускаю взгляд вниз. - Туфли?

- Да.

- Снимай! Я принесу кроссовки, хочешь?

- А на конференцию я завтра тоже в кроссовках? – опять вздох.

Снимает туфельки. Одна туфля падает с каблука набок. Красиво...

Обувает пляжные белые сланцы.

- Конференция?

- Мхм...

- Во сколько?

- К восьми.

Поднимаю за каблуки еë туфельки.

- Отбой пока со снотворным.

Выхожу из кабинета.

- Марат!

Не оборачиваюсь. Мне очень хочется сделать для неë что-нибудь. Она никогда не позволяет. Тормознет и сейчас. Поэтому, я не оставляю ей такого шанса.

Лёгкой трусцой добегаю до Беса.

- Бессо Давидович, дайте ключи от тачки. Очень надо.

Сталкиваемся взглядами. Сверлит...

Переводит взгляд ниже. В моей руке лаковые туфельки.

Не даст, такси вызову,- решаю я.

- Права есть?

- Есть.

Достаёт из кармана, зажимая брелок между пальцами.

- В страховку ты не вписан. Расхерачишь, ремонт за твой счёт.

- Замëтано! Спасибо, Бес! - выдергиваю ключи.

Бес просто лучший! Даже батя бы мне не дал свою.

- Шестьдесят км, понял? - в спину.

Да понял!

Забираю в комнате напоясную сумку с документами и деньгами.

- Ты куда? - удивлённо спрашивают пацаны.

- Потом! - отмахиваюсь.

До города километров двадцать. И я, как и завещал Бес, стараюсь не гнать, хотя его спортивная низкая хонда, просто умоляет втопить педаль в пол! Но спешить некуда, всё равно уже ремонт везде закрыт. Надо искать круглосуточный.

Покатавшись по городу, нахожу то, что надо. Пока ремонтируют, заправляю тачку, пью кофе. Бес звонит каждые полчаса.