– Из-за последних событий, – я не видел причин скрывать эту информацию от старика, помогающего мне, – тяга к противоположному полу понятна, но меня смущает его желание всем нравиться и получать одобрение от других людей.

– Это вроде как нормально для его возраста, но как обучение этикету способствует избавлению от этой зависимости? – всё ещё не понимал Эй Чи.

– Самоуважение, – ответил я одним словом, – если он сможет выполнять то же, что и самые знатные дети империи, будет проще относиться к мнению других.

– И ты думаешь, каллиграфия, правильные манеры и игра на музыкальном инструменте ему в этом помогут?

– Я лишь надеюсь, но это точно не нанесёт вреда.

– Ну смотри, дело твоё, – старик пожал плечами, – он будет в одной группе с детьми из самых знатных кланов, не говоря уже про принцесс и принцев. Как бы эти его странности поведения, наоборот, не причинили ещё большего вреда психике, ведь над ним будут издеваться.

– Ситуация, в которой он возненавидит всех людей вокруг себя, меня тоже устраивает, – хмыкнул я.

– Нет уж, – покачал головой старик, – я только недавно понял, что ты в нём рассмотрел, так что второй вариант развития событий уже мне не нравится. Попробую повлиять на это, и привлеку кое-кого, кто в этом преуспел, научившись игнорировать мнение других.

– Кстати, Эй Чи, – обратился я, чтобы он подтвердил или опровергнул одну мысль, которая меня посетила, – признайся, что твой главный талант не махать руками и ногами?

– Откуда ты узнал? – сильно удивился он. – Это, пожалуй, главная тайна, которую знают немногие.

– По некоторым незначительным признакам, но главное, я лично думаю, что ты каким-то образом знаешь, как улучшать людей или их техники. Всего полгода тренировок по твоей методике, и я сам стал лучше. Как такое возможно?

Он задумался, словно колебался, рассказывать мне или нет, но затем решился.

– Ладно, скажу. Да, ты прав, мой главный и основной талант – я вижу несовершенство.

– Хм, ничего не понял, как это?

– Провожу свою силу сквозь предмет или человека и вижу его основное несовершенство, затем устраняю его.

У меня в голове с трудом уместилось такое заявление. Об этом мире я, похоже, многого ещё чего не знаю.

– Можете меня так просканировать? – заинтересовался я.

– Конечно, – он протянул руку, и я материализовал голову, оказавшись прямо под ней.

Его рука ненадолго подсветилась белым, и он крякнул от удивления.

– Что такое?

– Теперь я могу отличить таких, как ты, от других людей, – признался он, – но вот, к сожалению, мой талант на тебе не работает, я не чувствую твою энергетику. Для меня ты словно один большой светящийся шар.

– Эх, жаль, – признался я, снова становясь призраком, – интересно было бы услышать от тебя, в чём моё несовершенство.

– Мне тоже, Ник, – покивал он, – мне тоже.

***

Джейн подвёл к нам через три часа потного, пыльного, но совершенно счастливого Чи Хона.

– Мы закончили, учитель.

– Тогда я распоряжусь, чтобы его поместили в гостевые покои, и мы сможем поговорить.

Эй Чи помахал рукой, и от ближайшей беседки отделилась небольшая группа женщин, прикрывающих зонтиками одну молодую девушку.

– Привет, деда, – едва подойдя ближе, она тут же бросилась обниматься со стариком, – всё секретничаете?

– Нет, что ты, – сразу залебезил перед ней старик, – помнишь, я вчера просил тебя о небольшой услуге лично для меня?

– Конечно, деда, для тебя всё что угодно! – без малейшего колебания ответила она, холодно посматривая как на Джейна, так и на Чи Хона, который вообще едва не перестал дышать.

– Тогда присмотри, пожалуйста, за парнем, он поживёт во дворце как мой гость, ну и заодно поучится вместе с вами. Не против?