При появлении на дороге Чи Хона произошли сразу две вещи. Выгнанные за ворота женщины моментально перестали рыдать и, наоборот, начали смеяться и интересоваться, что смелые воины будут делать теперь, когда судья вернулся. А во-вторых, ворота быстро распахнулись, и мужчины из деревни попытались загнать всех обратно, сделав вид, что ничего не было. Вот только женщины сопротивлялись и громко кричали, что их обманули, взяв в жёны, а затем выгнав прочь.

«Ник, что мне делать?» – с дрожью в голосе спросил Чи Хон.

«То, что и пообещал, – я спокойно потёр ладони, – убей всех женщин в деревне старше подросткового возраста».

«Нет! Так нельзя!»

«Ну, тогда, во-первых, все, кого ты сюда привёл, умрут, а во-вторых, слово судьи больше ничего не будет значить в этом краю. Напомни мне, кто из нас двоих так кичился этим званием?»

Парень молчал, с каждым шагом приближаясь к деревне.

Ему решил помочь Каль, отбивая неловкие удары мужчин, которые, поняв, что он задумал, бросились на защиту своих домов. Эти двое стали обходить дом за домом, появляясь оттуда в кровавых разводах на одежде и руках. Тех, кто пытался убегать, демон убивал в спину. Селение хоть и было большое, но много времени Каль и Чи Хон не затратили, управившись за полчаса и вернувшись к воротам.

Через десяток минут осунувшийся, с белым лицом, в окровавленной одежде к нам подошёл староста. Выглядел он совсем не так, как неделю назад.

– Деньги, которые вы получили ранее, я вам, так и быть, оставлю, – спокойно заговорил с ним Чи Хон. – Теперь, я думаю, всем вашим мужчинам действительно нужны новые жёны. Не так ли, староста?

– Да, судья, – тот безжизненными глазами смотрел на парня, который лёгким ударом ноги уронил мужчину на землю.

– И если на обратном пути я не увижу в вашей деревне крепких и любящих друг друга семей… – Чи Хон выразительно замолчал.

– Я понял вас, судья, – встав на колени, староста низко поклонился, достав до земли.

– Отлично, – Чи Хон махнул рукой притихшим женщинам, которые со страхом смотрели за происходящим, – идите по домам. Вам ждут новые семьи.

Те послушно пошли внутрь поселения, и ни один человек не посмел встать у них на пути, все взгляды были устремлены только на Чи Хона и старосту.

Парень повернулся и зашагал от деревни прочь. Только отойдя на километр, он позволил себе расслабиться, и на его глазах появились слёзы, он рыдал навзрыд.

– Как тебе бремя ответственности? – поинтересовался я, материализуясь рядом.

– Твои уроки, Ник, всегда хороши, – не глядя на меня, ответил он, смахивая рукой с глаз влагу, – но почему они все такие болезненные?

– Не знаю, Чи Хон, – я искренне пожал плечами, – вас, людей, легко понять, да и предсказать, в принципе, тоже. Лень, жадность, зависть и похоть – ваши главные двигатели поступков. Если людей оценивать сквозь эту призму, предугадать поведение большинства становиться слишком просто.

Ответом мне было молчание, парень тяжело переживал случившееся.

– Смерти, много смертей, – Каль внезапно остановился и показал рукой на едва виднеющиеся крыши поста, в сторону которого мы шли.

– Будем осторожны, – Чи Хон подобрался и вытащил из-за пояса боккэн.

Через час, когда мы подошли к воротам, слова демона подтвердились. Только все было не так, как в первом случае, когда я расследовал подобное происшествие вместе с другими судьями. Стражи у ворот были убиты прямо на своих местах. Затем нападающие взорвали створки и ворвались внутрь, убивая всех, кого встречали на своём пути.

Увидев рядом с одним из трупов гвардейцев меч с синей застывшей жидкостью на клинке, я подошёл и, наклонившись, взял её на палец, положив затем на язык.