– Руки на месте. Ноги на месте. О какой аварии вы мне рассказываете?

– Ему голову оторвало. В метафорическом смысле. Какое-то существо нас ударило током на глубине, и у Текео пропала память.

– Да что вы говорите! Надо же – неизвестное существо! Симдек на платформе под запретом! – Доктор строго посмотрел на нас с Энн.

Симдеки полностью вытеснили традиционные наркотики еще в мое время. Эти чипы, подключаемые через кожу прямо к церебралу, могли не только менять эмоциональный фон и стимулировать центры удовольствия мозга, но и погружали в виртуальную реальность, абсолютно неотличимую от настоящего мира. Немудрено, что их запрещено использовать на платформе: под действием видений, полностью подменяющих реальность, утонуть при погружении – раз плюнуть.

– У меня на самом деле проблемы с памятью. – Я решил, что пора вступить в разговор.

– М-да? И что же ты забыл? – Доктор тяжело вздохнул. – Что у тебя пожизненный контракт с седьмой добывающей, который ты не можешь разорвать? И ты, по-твоему, первый, кто до этого додумался?

Доктор прошел к столику, уселся в стоящее рядом кресло и налил из небольшого фарфорового чайника в чашку некую жидкость. Я принюхался – ого, какой-то травяной настой! Божко сумел меня удивить – обычно «омеги» предпочитают галимую химию с ярким вкусом и вырвиглазным цветом.

– Текео даже меня не узнаёт!

– Надо же! – притворно всплеснул руками Божко. – Актерский талант! Но уверяю вас, он тоже в этом не первый. Меня пациенты регулярно не узнают. Чаю?

Он сделал приглашающий жест.

– Может, вы его все же осмотрите? – Энн твердо решила добиться того, что мне совершенно не нужно. Каким бы ни было допотопным оборудование у хаймеда, но он с первого взгляда на результаты сканирования поймет, что у меня церебрал класса «гамма». И тут начнутся совсем неуместные вопросы.

– Тебе на самом деле нужен осмотр?

– А он мне память вернет?

– Если ты пытаешься симулировать – нет. И в случае, если тебя на самом деле ударило током и частично выжгло мозги, я тоже помочь не в силах. У меня контракт с Омом – я могу оказывать ныряльщикам помощь только в том объеме, который необходим им для функционирования. Ты с потерей памяти нырять можешь?

– С кем у тебя контракт? – Случайно оброненное хаймедом слово заинтересовало меня куда больше, чем его прямой вопрос.

– С Омом. Погоди, у тебя правда с головой неладно? Ты не помнишь, кто это такой? – Похоже, Божко начал сомневаться, что я симулирую.

Но меня его сомнения волновали мало. Я только что получил такой удар под дых, что понадобился глоток свежего воздуха. Игнорируя Божко и Энн, я вышел на платформу и присел, опершись спиной на стену надстройки.

– Эй! Ты зачем ведешь себя как сумасшедший? – Энн выбежала на платформу вслед за мной. – Божко решит, что ты недееспособный, и спишет тебя с платформы. А отсюда, насколько ты знаешь, нам одна дорога!

– В чьем лене мы сейчас находимся? – спросил я, хотя заранее знал, что она ответит.

– Седьмая добывающая находится в протекторате владетеля Ома, – потрясенно ответила Энн.

– Врешь! – взвился я и навис над девушкой.

– Ты знаешь, что я никогда не вру! – Ее лицо стало пунцовым. И очень-очень злым.

– Все врут. Человек обманывает от трех до десяти раз в день.

– Да! Все! А я не могу! – На глаза девушки навернулись слезы. – Я ущербная, забыл? Ах да, ты тоже ущербный! Точнее, дважды ущербный – у тебя же и памяти теперь нет!

Снова здравствуйте, отвратительные новости! Мало того что я попал в тело «омеги» – представителя самой низшей касты, так еще это тело оказалось ущербным!