– Слыхала такое, но не знаю, что правда, а что брехня. Так оттуда заявились ящеры?

– Ну да. Им там скверно живется, особенно самкам и малышам. Снесет самка яйца, а тут подкатит другая складка – да хоть та же пустыня! – и не вылупятся детеныши. Взрослые-то убегут, а яйца с места двигать нельзя…

– Откуда ж людям про ящеровы беды известно? – подозрительно спросила Румра.

– А сами ящеры и рассказали.

– Они еще и разговаривают?! – ахнула женщина.

– И даже по-нашему, хоть и не очень хорошо. Но у короля есть переводчик, который знает их язык… Так вот, вылез из-за Грани отряд – наш мир завоевывать. Конечно, перебили бы этих завоевателей, но они бы успели крепко попортить людям жизнь. К счастью, до крови не дошло. Удалось с ними объясниться по-хорошему. Оказалось, что всерьез им нужно только здешнее болото, чтоб самки выводили там детенышей. Крестьяне называют болото Смрадным. И еще Козьей Погибелью. Там даже ягоды не собирают. И король решил эту трясину сдать ящерам в аренду.

– А чем они будут платить?

– Не знаю, но за Гранью много всякой полезной всячины. По весне сюда прибудут посланцы короля для переговоров.

– Говоришь, у нас даже переводчик есть?

– Переводчица. Супруга нашего Хранителя. Дочь Клана Вепря. Госпоже от предков-магов достался Дар – любой язык она понимает, как родной.

– Ух ты… значит в Шевистуре будут жить двое Детей Кланов? – благоговейно шепнула женщина. – Сам Хранитель и его жена…

Литисай кивнул. Его тоже волновала мысль о приезде высокородных господ. Ни в Силуране, ни в соседних странах не было знати выше, чем Дети Кланов – потомки двенадцати великих магов древности.

– А где сейчас ящеры? – продолжала допытываться Румра.

– До весны ушли за Грань, они холода не любят. А король приказал поставить здесь крепость. Мало ли чего учудят ящеры! У государя в свите был человек, знающий толк в строительстве, ему король и велел согнать окрестных мужиков на работу.

– Ясно… Значит, ящеров мы до весны не увидим?

– Увидеть-то можно. Трое остались изучать наш язык.

– Да ну?! И где устроились, неужто в деревне?

– В «Посохе чародея». Король заплатил хозяину постоялого двора, чтоб тот их приютил.

– Надо бы съездить да посмотреть, – задумчиво протянула Румра. – А то весной увидишь – вдруг да испугаешься с непривычки! А нам пугаться нельзя, на нас солдаты смотрят.

– А поедем! – загорелся молодой дарнигар. – Главные дела сделаны…

Литисаю действительно хотелось взглянуть на ящеров и отдохнуть от опостылевших хозяйственных забот. Но была и тайная мыслишка: на постоялом дворе можно узнать что-нибудь о загадочных надписях. Вдруг эти «барсучьи хороводы» и «пьяные караси» – попросту названия речушек, озер, скал?

– Поедем, Румра! Поедем прямо завтра! В сотне два старших десятника. Один за тебя останется, другой – за меня.

– Я за себя оставлю Ашташа, – мстительно заявила Румра. – Пусть покрутится…

Берега Тагизарны, конечно, глухомань, но и совсем безлюдными их не назовешь. Подмерзла непролазная грязь, лег на землю снег – и вот уже под сапогами, копытами и санными полозьями обозначилась лесная дорога.

По дороге этой неспешно брела, опираясь на посох, крупная, толстая старуха в суконном плаще с капюшоном и мужских сапогах. Холщовая сума через плечо выдавала в старухе побирушку, но в остальном женщина выглядела не так уж и нищенски. И сапоги, и плащ с побитой молью меховой оторочкой, и темное платье были хоть и поношенными, но вполне еще добротными.

По обе стороны дороги чернел ельник – мрачные приземистые деревья, исковерканные буранами.