– Зачем ты впустила ее ко мне? – продолжал бушевать начальник. – Немедленно позови охранника, и пусть он вытолкает ее в шею. Я хочу, чтобы она ушла прямо сейчас. И не нужно никакого заявления. Ты сама напишешь от ее имени.

– Не имеете права! – заорала вдруг Галя в тон Аркадию Петровичу. – Я буду жаловаться на вас, я все расскажу, что знаю…

На ее удивление, шеф вдруг успокоился, словно разом выпил пузырек валерьянки.

– Ты мне угрожаешь? – спросил он почти доброжелательно. – Вот и отлично. Теперь ходи и оглядывайся по сторонам, чтобы не отправиться на тот свет раньше своей матушки.

Галя схватила со стола прибор с ручками и швырнула в мужчину:

– Негодяй! Какой же вы негодяй!

Она выбежала из кабинета. Визгливые крики смолкли только у выхода. Что ж, она сюда больше не вернется. Это факт. Но, может быть, все к лучшему? Этот зверь в любом случае не разрешил бы уйти с работы, если бы ей это понадобилось. Нет, надо искать место получше. Впрочем, легко сказать – получше. Ей нужно найти работу как можно скорее, ведь в кошельке не осталось ни копейки. Оглянувшись в последний раз на окна фирмы, которую она еще недавно считала вторым домом, Галя зашагала к остановке. Нещадное июньское солнце палило, словно адский огонь, и девушка спряталась в тень, отбрасываемую раскидистым каштаном.

– Галя, подожди!

Девушка обернулась. К ней на всех парусах мчался Митин. Густые рыжие волосы Юрки развевались, как пиратский флаг.

– Что тебе нужно? – недоброжелательно спросила Галина. – Мы с шефом все обсудили. Я на пушечный выстрел не подойду к этой проклятой организации. Скажи Лариске, пусть поторопится с заявлением. О, как я вас всех ненавижу!

– Зря ты так. – Митин прищурился, и Галя впервые заметила, какие у него длинные, мягкие, пушистые ресницы – как у девчонки. – Я хотел помочь. Тебе известно мое отношение к Елене Васильевне. Ей я нравился, несмотря на то что не нравился тебе.

– Допустим, – не стала спорить Лопатина. – И как ты собираешься помочь?

– Аркадий, конечно, принципиальный, но и с ним можно найти общий язык. – Митин шагал рядом, вытирая пот клетчатым платком. – Ты в курсе, что в прошлом году у него случился конфликт с Гусевым?

Гусев работал в фирме аудитором и был на хорошем счету.

Галя покачала головой:

– Я никогда не интересовалась сплетнями фирмы.

– И зря, – заметил Юрка. – Ты, должно быть, в курсе, что шеф ценил Гусева, как и тебя. Да, да. Я не преувеличиваю. Сколько раз он говорил, что рад такому специалисту, – он тряхнул огненной гривой. – Но дело не в этом. В прошлом году у Гусева заболела дочь, потребовалась срочная дорогостоящая операция. Гусев пробовал отпроситься во внеочередной отпуск, потом клянчил деньги в счет будущей зарплаты, а тут, как назло, приехали иностранцы заключать договор, и Аркадий Петрович во всем Гусеву отказал. Тот пригрозил, что все равно не придет, и угрозу свою выполнил, тогда шеф подготовил приказ о его увольнении. – Митин улыбнулся и подмигнул. – И это несмотря на его отношение к Гусеву.

Короче, проходит время, с дочерью Гусева все хорошо, операция прошла удачно, а вот деньги закончились. Бедняга явился сюда и попросился обратно. Аркаша, естественно, отказал. Тот ушел несолоно хлебавши, крикнул даже, что Петрович локти кусать будет, но работу нигде не нашел. Ты сама знаешь, как тяжело с работой в нашем городишке. В общем, помыкался Гусев, достал какие-то антикварные серьги с бриллиантами и понес Аркадию. Ты в курсе, что он собирает антиквариат, чтобы одаривать им Таньку? Эта фифа, кроме дорогих старинных вещей, ничего больше не носит.