– Увы! Ничего не могу сказать, – отозвался старый моряк, сам с не меньшим ужасом наблюдавший игру разрушительных сил природы. – Все зависит от того, в какую сторону обрушится смерч. Он может, не коснувшись нас, вдруг перекинуться далеко в сторону.

– Ах, все равно нам погибать, если не от самого смерча, то от сопровождающего его вихря!

– Мы уже выдержали несколько его напоров. Может быть, выдержим и остальные. Конечно, судно сильно пострадает, но это еще не значит конец всему. Смотрите, дон Педро, столб раскачивается из стороны в сторону и временами прекращает свое движение. Это может продолжаться довольно долго, пока он не разобьется своей собственной силой или под действием гонящего его урагана. Эта буря должна отозваться на всем восточном побережье острова Куни, самого южного из здешних островов, и вплоть до Балабио, самого северного. Но вот что: снесите-ка лучше свою сестру опять в каюту; там ей все-таки будет поудобнее, – вдруг добавил дон Хосе, видя, что его собеседник растерялся, не зная, что делать с замершей у него на руках девушкой. – Пусть вам помогут боцман и его подручный.

Девушку отнесли и уложили на койку, поручив заботам жены корабельного повара, единственной женщины в составе экипажа.

Когда дон Педро снова появился на капитанском мостике, смерч, разражаясь бесчисленными молниями и временами раздувая бока, с оглушительным громом, ревом и гулом надвинулся на корабль и подбросил его в самую середину соединенной с ним густой грозовой тучи. Казалось, теперь уже больше нечего было надеяться на спасение.

Но судьба смилостивилась над несчастными. Под неописуемый адский шум, слабое подобие которого представляет канонада из тысячи орудий или стук тысячи молотов по железу, «Андалузия» рухнула в раскрывшуюся под ней морскую бездну, но тут же снова была выброшена на поверхность чудовищно вздымавшихся волн и несколько секунд вертелась в страшном водовороте, после чего вдруг почти остановилась на месте. Пронесшись мимо судна, смерч с оглушительным воем и ревом рассыпался по океану, а ураган сразу затих.

– Живы! Уцелели!.. Благодарение Господу Богу! – вскричал дон Педро.

– Да, но этим еще не все кончилось, – проговорил капитан. – Очевидно, смерч разбился, наткнувшись своим основанием на подводный утес; на этот же утес попали и мы. Слышите треск во всем судне?

– Слышу, слышу! Значит…

– Да, это значит, что в корпусе судна сильная пробоина и что, уцелев от смерча, мы можем пойти ко дну.

– Но, дон Хосе, неужели…

– Да, мой юный друг, едва ли нам удастся добраться до Голубых гор. До этой минуты я еще надеялся, а теперь, когда я слышу, как под моими ногами расползается судно…

– Но может быть, пробоина такого рода, что ее можно будет заделать? – искал утешения молодой человек.

– Заделать! – повторил моряк. – Да вы поймите, что раз корабль вдруг перестал двигаться, несмотря на сильное волнение моря, то, значит, острие утеса проникло в самые недра корабля, и он теперь как бы пришпилен к утесу, а при таком условии о «заделке» и думать нечего.

– Но у нас есть шлюпка, капитан.

– Ее и следа не осталось. Разве вы не видите, что место, где она была, пусто. Ее снесло одновременно с верхушкой фок-мачты. Я еще тогда заметил это, да решил промолчать.

– Боже мой! Боже мой! – с отчаянием восклицал молодой человек, заламывая руки. – Следовательно, мы погибли, и сокровище, собранное отцом для нас с сестрой, должно попасть в руки этого разбойника Рамиреса?

– Ну, об этом еще рано беспокоиться. Если Рамирес вышел вслед за нами, то и его не миновала эта гроза; быть может, от него самого и от его судна теперь уж и следа не осталось, как от нашей шлюпки.