Девушку принесли на корабль и втолкнули в какое-то помещение. Она упала на мягкое. Чужие руки и запахи исчезли, дышать стало легко. Ситара пошевелила руками и ногами, удивилась свободе, стянула платок с лица и выплюнула кляп. Каюта, очевидно, предназначенная для нее, не была похожа на сырой и темный трюм. Напротив – перед глазами предстала неожиданная роскошь. Большая кровать занимала почти все пространство. Бархатные фиолетовые подушки, шелковое покрывало чудесного лилового цвета, даже льняные простыни – и все было свежим, чистым. Кроме постели, в каюте поместился только небольшой, прикрученный к стене и полу столик, под которым обнаружился железный ночной горшок. На столике стоял жестяной таз, а выше, на полке – медный кувшин для умывания. Потертый, с вмятинами, на цепочке – видимо, чтобы во время качки не летал по каюте.

Выглянув в маленькое круглое окно, Ситара увидела только морскую гладь, отражающую свет звезд. Итак, ее украли. Похитили. Но похитители знают, что она принцесса Дарханая, иначе ее заключение было бы гораздо более убогим. Теперь же можно не бояться смерти от голода или болезни: ее будут беречь. Круг замкнется не скоро.

Отец учил ее сохранять лицо в любой ситуации. Не стоит бояться тех, кто хочет повредить твоему телу. В конце концов, жизнь не последняя, но даже если б и так: смерть милостива. Бояться нужно лишь за душу. Не предавать, не обижать невинных, не унижаться ни перед кем. Поэтому Ситара попыталась успокоиться. Села на кровать, скрестила ноги, выпрямила спину, сложила пальцы в жест равновесия и закрыла глаза. Дыхательные упражнения давались ей легко. Еще в те времена, когда она начала осознавать дракона внутри себя, Ситара научилась его контролировать. Сложно. Когда дракон заперт, когда бьется и рычит, можно и свихнуться напрочь, если не сможешь его усмирить. Сейчас дракон молчал, но три глубоких вдоха и задержанное дыхание привычно и быстро прояснили разум и охладили сердце.

Она нужна похитителям живой и здоровой. Ее не тронут, оберегать будут от всего. Заботиться. Угроз можно не бояться. А значит – она сейчас не пленница, а королева.

Когда корабль начал шататься, как сиденье на слоне, Ситара уже крепко спала, укутавшись в шелковое покрывало. Она не слышала даже, как ей принесли ужин, проснулась от запаха специй. На краю постели стоял поднос с деревянной миской, а в миске была зеленая фасоль с курицей. Масляные пресные лепешки и чашка свежей воды дополняли трапезу. Традиционная дарханайская еда. Привычная и вкусная.

Голодать девушка не собиралась и быстро съела предложенное, а потом задумалась. Кто же мог вот так ее украсть? Нет, не Ингвар. Ему достаточно было сказать хоть слово, и она сама побежала бы к нему хоть на край света. Но все же тот, кто подготовил все это, успел хорошо изучить Ситару, и это было обидно. За ней следили – а она не заметила. Кто-то знал, что она любит есть и по каким дорожкам ходит в храм. Знал, что принцесса не любит алый цвет, предпочитая оттенки фиолетового. Знал, что она не пьет вина и сладких напитков, предпочитая обычную воду. Ситара даже посмела предположить, что ради нее был послан целый корабль. У кого достало богатства ради такой дерзости? У кого мореходы столь искусны, что надеются избежать гнева богини? Кто не боится Великого Дархана?

Угурский Змей, вот кто. Больше некому.

Ситара знала, что Угурский Змей просил ее в жены. Знала и то, что отец с негодованием отказал. У Змея уже была жена, и не одна. Целый гарем. Он, конечно, клялся, что гарем свой посадит в мешки и сбросит в море, коли Ситара только захочет, но кто ему поверит? Даже если и не врет – стать причиной смерти неповинных женщин принцесса никогда бы не согласилась. Да и заполучив ее, Змей, конечно же, наполнил бы свой дворец новыми наложницами. У угуров много женщин, гораздо больше, чем мужчин.