Обыкновенная луговая трава не могла быть такой высокой…

Он забрел в глубь травы и примерился, как это обычно делают, чтобы на фотографии показать размеры предмета – кладут рядом горный компас, геологический молоток, трехкопеечную монетку…

Два человеческих роста.

С подступающим, сосущим страхом он медленно осознал, что теряет ощущение формы. Да, бывало, что перестаешь чувствовать время, бывало, что сонный плутал по квартире, не в силах отыскать дверь, случалось потом в ночной степи, что утрачивалось ощущение места. Но никогда он не терял чувства соразмерности вещей и предметов.

Но если для возвращения времени и места достаточно взглянуть на часы или компас, то сейчас он вдруг понял, что на свете не существует прибора, определяющего соразмерность пространства.

Он сел, скользя спиной по шершавому стволу дерева, рассмотрел свои руки, потом отнятый у солдата автомат, потянулся и потрогал гигантский корень, косо уходящий в землю, подобрал шишку, величиной в три своих кулака…

Он никогда ничего подобного не испытывал – сочетание несочетаемых чувств: недоумение, потрясение и возмущение одновременно! А в прошлый раз, весной, когда Зимогор пришел сюда, все было определенно и ясно, хотя тоже было потрясение, однако же радостно-печальное, щемящее и жизнетворное…

Олег сидел подавленный, а вернее сказать, раздавленный неестественностью, несоразмерностью мира, знакомого места, ставшего уродливо огромным и фантастичным. И тут внезапно, как будильник, над головой оглушающе заорала кедровка, выказывая чье-то присутствие, и, только обнаружив неподалеку от себя за высоким быльником высокую сутулую фигуру, Зимогор будто очнулся от наваждения. Однако тут же был охвачен иным чувством, более сильным и острым.

В траве стоял не человек.

Медведь на задних лапах, горилла, орангутанг – сразу не рассмотреть сквозь плотный частокол растений – мохнатое прямоходящее человекообразное существо… Оно наблюдало за Зимогором и не подавало признаков агрессии, но через несколько секунд, как только Олег пришел в себя и, чуть пошевелившись, потянул автомат из-за плеча, чудовище сделало предупреждающий скачок вперед и издало звук, будто зевнуло.

Пасть была точно человеческая, разве что крупнее желтые зубы…

– Не стреляй! – вдруг кто-то закричал за спиной. – Не стреляй!

Оглянуться не было сил. Тем временем существо прыгнуло назад в траву и исчезло.

И все мгновенно вернулось к привычным формам и размерам. Все, кроме травы, вымахавшей до трех-четырех метров, застаревшей, жесткой, словно кустарник, и едва проходимой.

Олег наконец-то обернулся, полагая, что это солдатик все еще таскается за ним следом, но увидел космического мусорщика, знакомого с той же весны.

Этот рыжий веснушчатый парень занимался сбором отработанных ступеней, которые валились на Манораю после каждого запуска в Байконуре.

Он стоял как статуя, на широко расставленных ногах, карабин был на плече, но рука на шейке приклада. Зимогор не спеша повернул ствол автомата в его сторону, постарался незаметно сдвинуть предохранитель, однако тугая защелка не поддалась.

– Здорово, Олег Палыч! На аварию прилетел? – спросил мусорщик, будто бы ничего не случилось.

– В гости, – сказал Зимогор и сдвинул предохранитель. – Не ждал?

– Как же! Поджидали. И еще поджидаем гостей. Как у вас там авария случилась, думаем, ну сейчас навалит начальства!

– Обрадовался? Авария произошла!

– А что скрывать? Конечно! – Он присел на корточки под кедр, положил карабин на колени, осмотрелся. – Невесело, да?.. А я вас предупреждал: не лезьте без нашего ведома.