Вместо этого он целует. Накрывает мои пересохшие губы своими, влажными и теплыми, проводит по ним языком, скользит внутрь мягко, но решительно. Что-то во мне сопротивляется, я резко вдавливаю голову в подушку, словно хочу отпрянуть, отстраниться, но у меня ничего не получается, и тогда я даю себе мысленный приказ: расслабься!

Получается не с первого раза – даже не со второго и не с третьего, – но постепенно все-таки становится проще. Я позволяю его языку скользить у меня во рту, касаться моего языка, десен и зубов. Это очень странно, очень непривычно. Впускать кого-то внутрь. В первый раз у меня случилась паническая атака от того, насколько близким оказался наш контакт. Но сегодня я рассчитываю стать еще ближе – так что времени бояться у меня нет.

Я не сразу понимаю кайф поцелуев. Поначалу этот процесс кажется мне максимально странным и мокрым, и носы чертовски мешают. Но чем больше мы целуемся – тем приятнее это оказывается. В какой-то момент я даже начинаю отвечать – может, пока не слишком умело, но это неважно, – и тогда же ощущаю, как его ладонь наконец сжимает сквозь ткань мою грудь. Не в силах сдержать свои эмоции, я тихо стону.

Тут же слышу его голос:

– Все в порядке? – и быстро киваю:

– Да, да...

Мне так и хочется прошептать: продолжай! – но я пока не готова к таким откровенным просьбам.

К счастью, Кай все прекрасно понимает без слов и тут же послушно накрывает мою вторую грудь, сжимая ее крепко пальцами. Я выгибаюсь в пояснице, инстинктивно подаваясь навстречу его ласкам, и сама ищу губами его губы, чтобы поцеловать. Мужчина улыбается, продолжая гладить и ласкать мое тело, и постепенно спускается по тяжело вздымающемуся животу вниз, касаясь пальцами косточки на лобке. Достаточно продвинуться еще на несколько сантиметров – и можно оказаться между бедрами. Я сжимаюсь в сладко-нервном предвкушении...

Но Кай не торопится. Он вдруг возвращается ловкими ласковыми пальцами туда, где начинаются пуговицы платья: под самые ключицы. Я невольно разочарованно выдыхаю, понимая, что удовольствие отсрочено. Но совершенно зря: в умелых руках все становится удовольствием.

Кай осторожно вынимает из петли первую пуговицу и тут же просовывает внутрь ладонь, накрывая ею обнаженную грудь. Это первое соприкосновение кожей к коже вызывает у меня бурю эмоций и мурашки, разбегающиеся по всему телу, особенно в направлении промежности. Я невольно закусываю губу и кладу свою ладонь поверх его.

– Все нормально? – снова спрашивает Кай, и я почти рычу ему в губы:

– Да, только, пожалуйста...

– Что? – он улыбается.

– Почему ты такой медленный...

Мужчина смеется, уже гораздо быстрее расстегивая вторую пуговицу, а потом третью и четвертую...

Всего пуговиц – семь.

Добравшись до последней и вытащив ее из петли, Кай как раз оказывается на уровне лобка. Как бы навзначай касается покрытой мурашками кожи на линии трусиков. Ласкает сквозь тонкую и влажную насквозь ткань. Спускается между бедрами. Касается клитора, который уже давно возбужден. Я тихо постанываю, инстинктивно разводя ноги шире, а потом вдруг хватаю его ладонь и сама направляю в трусики, не в силах больше терпеть.

Кажется, это становится огромной неожиданностью для Кая, потому что на мгновение он просто замирает. На его месте я бы тоже не ожидала подобной прыти от девственницы. Но мужчина сам виноват: довел меня до предела, до точки! Если он продолжит свою мучительно-сладкую пытку вместо того, чтобы помочь мне уже кончить, – я просто сойду с ума, честное слово!

К счастью, Кай очень быстро соображает, что делать дальше. Он прижимается к моему клитору указательным пальцем и мягко, но ритмично ласкает по кругу, хлюпая в свежей смазке... Меня накрывает практически сразу: я слишком долго ждала, еще с того момента на набережной... Я успеваю только схватить мужчину за локоть и крепко сжать, прежде чем мышцы влагалища расслабляются, выливаясь в первый мощный оргазм.