Мне чертовски холодно. Дождь усиливается. И теперь это не морось, а ощутимые тяжёлые капли, которые бьют в лицо. Когда до подъезда остаётся метров сто, моё пальто промокает уже насквозь. С волос течёт вода, зубы стучат, ноги в тоненьком капроне задубели. Как бы не разболеться...

Обняв себя за плечи, пытаюсь разглядеть парковку возле дома. Но за стеной дождя невозможно различить ни белое БМВ, ни спортивную машину Ромы.

Господи, пусть никого из них там не будет!

Но едва дохожу до подъезда, понимаю, что Господь меня не услышал... Громкий хлопок двери, быстрые шаги, сильные руки, хватающие меня за плечи, когда я пытаюсь смыться. Поздно...

– Да ты же вся дрожишь! – шепчет возле виска Север, обнимая меня сзади.

Я замираю в его руках, почувствовав невероятный жар от его тела. Этот жар согревает похлеще печки.

Марат забирает ключи из моей дрожащей руки, открывает дверь, и мы заходим в подъезд. Не выпуская из своих объятий, он заводит меня в лифт, а потом и в квартиру. Тут же начинает раздевать. Снимает с меня обувь, потом пальто, превратившееся в мокрую тряпку...

Почему я позволяю ему это делать – загадка... Но то, что он сейчас здесь, чертовски важно для меня.

Он не остался с Никой, он выбрал меня.

О том, что я просто наивная идиотка, я подумаю завтра...

Завороженно слежу за его руками, пока Марат задирает подол моего платья до груди. Но он не снимает его, а берётся за колготки и тянет их вниз.

Теперь я не уверена, что меня трясёт от холода.

Перешагиваю через колготки.

– Подними руки, Руслана, – вновь берётся за платье Марат.

Я наконец прихожу в чувство.

– Дальше я сама, спасибо, – отступаю к ванной.

В моей маленькой студии это на расстоянии шага. Марат идёт за мной по пятам. Оказываемся в ванной вместе. Теперь здесь даже дышать тесно, не то чтобы раздеваться.

Его руки снова на мне. Сначала избавляют меня от платья, потом и от бюстгальтера. Скрестив руки на груди, пытаюсь прикрыться. Марат снимает с меня трусики, настраивает воду, подталкивает в кабину. С облегчением в ней запираюсь. Но Марат не уходит, я вижу его силуэт сквозь мутное стекло душевой. И он тоже наверняка видит мой силуэт...

Я бы должна испытывать стыд, возмущение. Да и вообще... Что он себе позволяет? Но я испытываю не смущение, а странный трепет внизу живота. А ещё предвкушение чего-то...

Оказавшись под горячими струями воды, сначала дрожу всем телом. Ощущения не слишком приятные... Но потом наконец согреваюсь и расслабляюсь. Тщательно умываюсь, избавляясь от растёкшейся под глазами туши, а потом просто стою, наслаждаясь теплом.

Через какое-то время понимаю, что нахожусь здесь уже слишком долго, поэтому всё же выключаю воду. Выглянув из кабинки, вижу, что Марат держит моё банное полотенце. Позволяю себя закутать в него и вынести из ванной.

Север укладывает меня на кровать. Снимает свитер, рубашку. Ложится рядом и обнимает со спины. Словно всё ещё пытается согреть. Правда, трясёт меня уже давно не от холода.

– Я думал, северные девочки не мёрзнут, – в его голосе слышен смех.

– Я уже акклиматизировалась, – говорю первое, что приходит в голову.

Получаю нежный поцелуй в шею. Полотенце немного сползает с моего плеча, и Марат тут же целует и туда.

Я должна спросить его, какого чёрта он здесь делает? Но язык как-то отяжелел и не двигается.

Марат начинает сам:

– Я был груб с тобой сегодня... Извини. Просто я жуткий собственник.

Нахожу в себе смелость повернуться и посмотреть на него с укором.

– Но я не твоя собственность.

– Всё верно. Не моя.

И что это значит? Я не его, но всё же он на меня претендует? В качестве кого?