– Марат... пожалуйста... не надо, – слабо протестует Руслана, задирая голову и подставляя шею моим губам.

Спускаюсь к ложбинке между грудками, прохожусь по ней языком. Оттягиваю край неглубокого декольте вниз, но выпустить грудь Русланы на свободу не получается. Платье чертовски узкое. Тогда я тяну его вверх по бёдрам. Хочу спустить вниз колготки.

Девушка не даёт, вся зажимается.

Развожу её ноги коленом, давлю на промежность пальцами прямо через капрон и бельё. Второй рукой ловлю её кисть и прижимаю к своей ширинке.

Почувствуй, что ты со мной делаешь!

Надавив на тыльную сторону её ладони, заставляю сжать напряжённый член через плотную ткань. Руслана охает, а из меня вылетает сиплый стон.

Давлю на клитор пальцами. Вновь жадно целую и помогаю её руке тискать меня.

Это какой-то треш! Игры для малолеток! А я хочу по-взрослому.

Отпустив на мгновенье маленькую руку, расстёгиваю ширинку, пуговицу... Приспустив немного боксёры и джинсы, толкаюсь в ладонь Русланы членом. И... Блять! Искры из глаз!

Нежная ладонь нерешительно сжимает головку, скользит до основания.

Ааа... Мазафака! Да-а...

Кровь толчками бьёт в головку, яйца тяжелеют так, словно весят тонну, в затылке немеет, под черепной коробкой – салют.

Руслана резко отдёргивает руку.

Бля, нет... Не надо сейчас тормозить!

– Марат, я так не могу! – пытается вернуть на место подол узкого платья.

Давай же, говори с ней! Что ты как озабоченный неандерталец, блять?!

И я говорю. И говорю такую дичь, что порчу всё к хуям.

– Даю тебе пять минут, чтобы ты распрощалась с мальчиком!

Вздрагивает. Рывком опускает платье.

– Серьёзно? – вскидывает брови. – Это с какой стати?

Мать вашу! Не говори со мной так!

– Либо ты его пошлёшь, либо я... – хрустнув костяшками пальцев, вмазываю кулаком в дверь кабинки. – Не играй со мной, Руслана. Просто делай, как я сказал.

– Не буду я делать, как ты сказал, – дрожат её губы. – Ты мне никто. Я не одна из твоих подружек.

Нет, она точно не одна из тех баб, с которыми я когда-либо спал. Потому что никогда я не испытывал столько противоречивых эмоций от секса, который ещё даже не случился.

И Руслана – это не просто секс. Она – это что-то трепещущее в самом центре моей груди. Она – назойливая мысль, не покидающая мою башку ни на минуту.

Распахиваю дверь.

– Иди. Пять минут у тебя.

Подхватив с пола сумку, выскакивает из кабинки и вылетает из туалета.

Бьюсь лбом о пластик перегородки.

Во мудак!..

Застёгиваю ширинку.

Как это всё можно объяснить? Я ревную?

Да!

Имею ли я право ревновать?

Нет!

Но! Это! Так!

Меня потряхивает от ревности. От всех этих гляделок между ними. От прикосновений рук пацана к ней, которые я уже успел себе нафантазировать.

Блять!

Член горит и всё ещё стоит колом.

Покинув кабинку, иду к раковине, плещу в лицо водой. Какой-то мужик около соседней раковины с опаской на меня оглядывается. Наверняка я выгляжу сейчас как невменяемый. Хочется на него рявкнуть.

Резко закрутив кран, вытираю руки бумажным полотенцем и швыряю его в урну. Почти с пинка открываю дверь туалета. Едва шагнув в зал, понимаю, что моя крыша съезжает без возможности водрузить её обратно.

Русланы и её пацана здесь уже нет.

Так...

Возвращаюсь за столик. Молча запихиваю деньги в папку со счётом. Николь что-то говорит, но я не понимаю. Перестаю её слушать.

– Всё, пойдём.

– К чему такая спешка? – семенит за мной она.

Получаем вещи в гардеробе, выходим на улицу. Сканирую парковку. Мицубиси Варламова нет. Открываю дверь бэхи для Николь, сажусь сам.

– Марат, да что происходит? Ты почему мне не отвечаешь?