Она смотрела на меня перепуганным взглядом. Глаза становились влажными от страха, от эмоций, от моей жажды хорошенько тряхнуть этими плечами и вправить Кате мозги после нашей последней встречи.

— Д-да… Это просто случайность. Я не понимала, куда иду. Я честно не знала, что ты стал губернатором. Прости.

Я отпустил ее русые волосы. Выпрямил спину. Но вот Катя подняться на ноги не решилась. Впрочем, я бы ей и не позволил. Сейчас она стояла на коленях вполне заслуженно. Она знала, за что я ее ненавижу. Прекрасно помнила, что натворила.

— Неужели это пресловутая ирония судьбы? — расхаживал я вокруг своей названной гостьи. То и дело всматривался в ее красивое лицо. Оценивал голые плечи и грудь, вздымавшуюся при кажом вдохе холодного воздуха в моем кабинете. В какой-то момент промелькнула мысль закрыть дверь изнутри и жестко ее оттрахать. Я был абсолютно прав в своем стремлении отомстить ей любым доступным способом. И все же останавливала гордость. Не хочу марать в "этом" ни рук, ни чего-либо другого. Она для меня пустое место. Мразь. — А помнишь, ты в меня не верила? Ты во мне всегда сомневалась. И не верила, что я чего-то добьюсь в этой жизни.

— Прости, — потупила она глаза. А щеки тем временем стали алыми. И так сексуально пылали на фоне синих глаз. — Прости, я очень сожалею, что все так вышло. Я не верила. Я думала, что ты не сможешь этого добиться.

— И все же я смог. — Я замер у нее за спиной, стал расправлять спутанные волосы. Мне понравилось чувствовать их в своих руках. Ощущать, как пряди зажаты между пальцами ладони. Это были странные, подзабытые чувства. И они дурманили. — Зачем ты вернулась в мою жизнь? Ведь я тебе позволил жить своей. Какой бы блядской и жалкой она ни казалась мне со стороны. Ты меня унизила. Ты вытерла об меня ноги, когда я еще не был так успешен. Когда я еще не был губернатором. Ты меня предала, как последняя тварь, — сказал я ей на ухо, склонившись над внезапным трофеем. — Ты отдала себя другому, пока меня не было рядом… Мне хотелось тебя задушить. И я мог бы это сделать. Ты ведь прекрасно знаешь, что свернуть твою хрупкую шею — для меня это раз плюнуть. Но… — затих я на мгновение, вдохнув ее запах. Как это было раньше. В "наше" время. — Но так поступают только слабаки. Бьют своих женщин только слабаки, — выдохнул я и взял себя в руки. Начинал понимать, что она сводит меня с ума. Этот пьянящий запах женщины, которую я имел когда-то. — Как бы там ни было, я был за тебя в ответе. Я считал тебя своей, даже с учетом нового статуса. После того как ты навесила мне рога.

— Прости, — пропищала Катя уже в который раз. — Я не хотела сделать тебе больно.

— Больно? — повторил я это слово, как бы с насмешкой. — Больно… Да ты хоть понимаешь, что такое настоящая боль?! — стиснул я зубы и поднял ее с полу обеими руками. Сжал эти беззащитные голые плечи и впечатал их в стену. — Боль — это когда твоя любимая девушка клянется в верности, а затем уходит к другому! Боль — это когда ты отпускаешь ее просто из жалости! Не хочешь вымещать на ней свою ненависть, свой гнев, свою жажду прикончить как грязную суку! — едва удерживал я равновесие на краю пропасти. Вот-вот мог сорваться и натворить ужасных вещей. — Боль — это когда она выходит замуж. Не за тебя… Боль, — взял я ее за голову, чтобы покрасневшее лицо находилось строго напротив моего, глаза в глаза, — это когда твоя любимая беременеет. Вынашивает. И рожает ребенка. Не от тебя. И не для тебя, — сказал я и почувствовал, как по лбу стекает капля пота. Из-за напряжения, жары от нашей встречи. — Вот это и есть настоящая боль. Но ты никогда не поймешь, что это на самом деле. Ты не способна ее испытывать. Ты можешь ее только причинять. И причиняешь ее мне. Что тогда, — разжимал я грубые ладони, отпуская ее тело, — что сейчас — когда притащилась в мою новую жизнь и мозолишь глаза. Как красная тряпка перед быком. Учти, Катя. Здесь нет матадоров. Только арена для быка. Для одного большого и страшного быка. Для меня. И есть сам бык. Это я. Меня никто не контролирует. Это я все тут контролирую. И город, и область. Весь регион фактически у меня под контролем. Я столько месяцев пытался убедить себя, что больше не думаю о тебе и не делаю все это ради тебя. Но ты пришла и все легко разрушила. Ведь я прекрасно понимаю, что добивался всего этого ради тебя. Я делал это для тебя. И я знал, что настанет день — и ты приползешь ко мне на коленях. Ты будешь меня умолять, чтобы я принял тебя обратно. Чтобы я помог тебе. Но я… — сделал я глубокий вдох и погладил ее взглядом по груди, по узкой талии и стройным ногам. — Я тебя выгоню как безродную дворнягу. Потому что ты обычная шелудивая сука. Проваливай. Пошла!